Англо-бурская война между Великобританией и двумя независимыми государствами на Юге Африки — Южно-Африканской Республикой (Трансваалем) и Оранжевым Свободным Государством, созданными в середине XIX века потомками голландскоязычных европейских поселенцев (буров) ¹, явилась первой крупной войной XX столетия и одним из первых сражений за передел к тому времени уже поделенного мира.
      Особый интерес к этой территории в конце XIX в. был вызван тем, что в 1886 г. в Трансваале были обнаружены богатейшие в мире золотоносные жилы. Это событие оказало самое существенное влияние на судьбы Южной Африки. Быстрое развитие горнодобывающей промышленности способствовало бурному росту железнодорожного транспорта, энергетики и других отраслей.
      Внимание Лондона к этому району мира определялось еще и тем, что там столкнулись англо-германские интересы. Создание в 1884 г. колонии «Германская Юго-Западная Африка» (ныне — Намибия) и подписание торгового договора Германии с Трансваалем, показали, что объединение Южной Африки под британским флагом превратилось в серьезную внешнеполитическую проблему.
      В подобных условиях правящие круги Великобритании сделали ставку на колониальные захваты сопредельных земель, в результате которых к середине 90-х гг. XIX в. бурские Республики оказались почти в полном окружении английских владений.
      Первоначально английские колониальные власти возлагали надежды на усилившийся приток европейских переселенцев в район золотодобычи, что позволило бы присоединить Южно-Африканскую Республику, а потом и Оранжевое Свободное Государство к британским владениям мирным путем. Для подобных намерений были все основания, поскольку увеличение золотодобычи сопровождалось значительным   ростом   белого   населения за счет приезжих (в большинстве своем англичан), что привело к тому что к  концу XIX в. количество иностранцев в Трансваале уже едва ли не превышало число буров. Но резко обострившаяся в 90-е годы борьба европейских держав за Африку, заставила британские власти торопиться с захватом бурских Республик.
      В конце декабря 1895 г. вооруженный отряд англичан, принадлежавший частной британской горнорудной компании, во главе с врачом Джеймсоном, под предлогом угнетенного положения своих соотечественников в Южно-Африканской Республике, пересек границу Трансвааля со стороны Родезии с целью захвата золотодобывающего района. Но через несколько дней отряд попал в засаду и был вынужден сдаться. Это событие вошедшее в историю под названием «Набег Джеймсона 1896 г.», показало, что Англия под любым предлогом, рано или поздно захватит бурские Республики.
      Именно поэтому, для защиты от вероятного нападения со стороны Великобритании, в 1896 г. Трансвааль и Оранжевое Свободное Государство заключили между собой оборонительный союз.
      Непосредственным поводом к войне стал вопрос о политическом статусе европейских иммигрантов.  Они владели более чем двумя третями всей собственности и настаивали на равноправии английского языка с голландским (официальным языком буров) и на снижении налогов. Но  главным являлось требование о предоставлении местного гражданства. Однако в случае получения равных избирательных прав новые переселенцы могли бы победить на выборах в трансваальский парламент, что угрожало бурам потерей политической власти.
      Именно чрезмерно жесткие требования английского правительства, удовлетворение которых привело бы к потере политической независимости Трансвааля и привели к  военным действиям.
       10 сентября 1899 г. министр колоний в правительстве консерваторов — Дж.Чемберлен в своей депеше президенту Южно-Африканской Республики П.Крюгеру потребовал предоставления избирательных прав всем европейцам, прожившим в Трансваале не менее пяти лет. Ультиматум Чемберлена в конечном итоге подтолкнул к началу вооруженного конфликта и 11 октября 1899 г. войска Трансвааля и Оранжевого Свободного Государства перешли границы Капской колонии и Наталя.
      В течение ноября-декабря 1899 г. и частично января 1900 г. бурские войска владели подавляющим преимуществом. Они осадили города Ледисмит, Кимберли и Мафекинг и провели несколько удачных военных операций. Однако их успехи оказались кратковременными.
      После неудач первого периода войны британские власти начали массовую переброску войск на Юг Африки, поменяли командование и создали огромный перевес в численности войск и артиллерии.
      В конце февраля 1900 г. английские войска сняли осаду с Ледисмита и Кимберли, в апреле захватили Блумфонтейн — столицу Оранжевого Свободного Государства, а в июне заняли столицу Трансвааля — Преторию. Однако война на этом не закончилась.
      Руководство бурской армии перешло к совершенно неожиданной для противника тактике военных действий — партизанской войне, которая продолжалась почти два года.
      Небольшие отряды буров быстро перемещались по обширной территории, взрывали мосты и железнодорожные пути, повреждали телеграфную связь, нападали на небольшие отряды британской армии. Сломить сопротивление буров англичане смогли только при помощи исключительно жестоких мер (чтобы лишить партизан помощи местного населения, английские войска сжигали бурские фермы, а жителей сгоняли в концентрационные лагеря).
      Громадное превосходство английской армии и большие потери среди гражданского населения заставили бурское командование пойти на переговоры. В свою очередь Великобритания стремилась поскорее закончить крайне дорогостоящую войну. 31 мая 1902 г. был подписан мирный договор, по которому Республики стали английскими колониями (Трансвааль и Колония Оранжевой реки). Англичане, в свою очередь, пошли на уступки бурам в «туземном» вопросе, отказавшись от своих прежних обещаний о политических правах для небелого населения.
      Боевые действия на столь отдаленном от Европы театре военных действий до сих пор вызывают определенный интерес и являются предметом изучения, поскольку англо-бурская война явилась очень своеобразным полигоном для новейшей по тем временам военной тактической мысли.
      Причин подобного интереса несколько — совершенно новая для XX века тактика и стратегия — наступление посредством рассыпного пехотного строя, ранее не применяемые новшества в военной технике и снаряжении (цвет хаки, колючая проволока, полевой телеграф, взрывчатое вещество лиддит, попытка использовать беспроволочный телеграф), и переходный характер самой войны — еще не было грузовиков, мотоциклов, танков и самолетов, но едва ли не впервые в столь масштабных боевых действиях уже вовсю использовались бронепоезда, многозарядные нарезные полуавтоматические магазинные винтовки, бездымный порох, полевые окопы, пулеметы типа «Максим», скорострельные орудия и разрывные пули «дум-дум». Не говоря уже о неожиданной для англичан тактике буров, сражавшихся мелкими мобильными кавалерийскими отрядами и сумевших сковать более 240 тыс. английских войск, имея под ружьем до 50 тыс. бойцов, а через год после начала войны лишь 17 тыс. человек.
      В тех боевых действиях английская артиллерия удачно применяла одновременный обстрел из различных видов орудий на узком участке фронта для предполагаемого наступления своих частей, буквально сравнивая с землей окопы и разрушая естественные преграды и защитные сооружения, использовавшиеся неприятельской обороной. Позднее подобная тактика нашла себе широкое применение.
      Но при этом стоит заметить, что по свидетельствам непосредственных очевидцев, точность артиллерийского огня буров едва ли не на порядок превосходила английскую.
      Некоторые исследователи полагают, что эта война была первым сражением за источники сырья, поскольку как уже говорилось, одной из главных причин для ее начала явились крупнейшие золотоносные месторождения, расположенные в Южно-Африканской Республике и нежелание последней поступиться независимостью и стать английской колонией.
      Другие же не без оснований утверждают, что именно та война явилась началом заката могущественнейшей Британской империи, чьи превозносимые до небес профессиональные войска долго не могли справится с отрядами потомков европейских поселенцев, что указало на недостаточную боеготовность сухопутной армии тогдашней величайшей морской державы.

      Еще в 1897 г. посол России в Великобритании Е.Е.Стааль ² обращал внимание министра иностранных дел Муравьёва на обострение ситуации в Южной Африке. 16 (28) апреля 1897 г. он писал:

      «В то время, когда восточные события поглощали общее внимание, в  Англии назревал и обострился до весьма сильной степени южноафриканский вопрос. Все более и более редеющие ряды противников набега Джеймсона и деятельности Родса и его компаньонов³ вполне удовлетворяются бесплодной работой ныне заседающей по этому делу парламентской комиссии, и правительство может рассчитывать на поддержку общественного мнения страны в случае решительных действий со стороны Трансвааля ⁴. С другой стороны, казавшееся еще в прошлом году столь грозным заступничество Германии ⁵ потеряло большую часть своего значения. Готовность с которую эта держава выступает с самыми решительными заявлениями, стоит наравне только с ее поспешностью устраняться от действительной поддержки своих взглядов и позволяет крайне скептически относиться к значению ее нравственного вмешательства. При этом в Англии вполне уверены в невозможности совместного, авторитетного действия относительно Трансвааля со стороны нескольких европейских держав; не допускают также вероятности даже и отдельные франко-германские соглашения по сему делу. Наконец, время, когда все континентальные державы поглощены заботами о сохранении мира в Европе, весьма естественно является для Англии самым удобным для решения одного из своих жгучих африканских вопросов.
      Эти вполне объясняются все последние действия Великобританского кабинета: назначение такого выдающегося человека, как Мильнер, губернатором Капской колонии, произнесенные по этому поводу вызывающие речи министров Чемберлена и Гошена и появление сильной эскадры в южноафриканских водах ⁶. Прилагаемая при сем Синяя книга представляет собой настоящий обвинительный акт против Трансвааля, напоминающих о таких же Синих книгах, которые обыкновенно предшествовали решительным действиям против беспокойных раджей в Индии. Обвинения эти большей частью очень шаткие — именно такие, какие предъявляются сильным к очень слабому пользуясь неясностью Лондонской конвенции ⁷, Великобританское правительство отрицает за Трансваалем право не допускать в свои пределы неимущих эмигрантов; подобное ограничение считается существенным для ограждения государственного порядка в таких сильных странах, как Северо-Американские Соединенные Штаты, и, конечно, тем более необходимо для молодой, только что организующейся Южно-Африканской Республики.
      Если дело дойдет до вооруженного столкновения, то шансы на успех, конечно, на стороне Англии, но задача ее будет не легкая: это будет борьба двух белых рас за преобладание в Южной Африке. Голландцы уже не раз доказывали, как они умеют защищать свою независимость; в настоящее время за ними обеспечена поддержка Оранжевой Республики ⁸, настроение голландского населения в самой Капской колонии далеко не выяснено, а от него в решительную минуту будет очень многое зависеть».

      За несколько месяцев до начала войны уже становилось  очевидно, что дело идет к крупномасштабным боевым действиям между Великобританией и Южно-Африканскими Республиками.

      Е.Е.Стааль — М.Н.Муравьеву.
      Лондон, 7/19 июля 1899 г.
      Во время управления Трансваалем президенту Крюгеру пришлось пережить много тяжелых минут и каждый раз он выходил из возникавших затруднений со славой. Но теперь для несчастной Республики наступило самое тяжелое испытание, Англия решила поглотить ее, если возможно, без борьбы, но многие полагают, что война была бы предпочтительнее.
      В переданном мне частном разговоре министр колоний Чемберлен, голос которого является решающим, изложил свой взгляд. Он не стесняется признать, что защита так называемых интересов кучки британских подданных — это только предлог. В действительности дело гораздо важнее. Это вопрос чести, принципа и имперских интересов. Трансвааль — оплот голландской расы в Южной Африке против англо-саксонской. Во всех столкновениях с бурами до настоящего времени Великобритания уступала им или была разбита ⁹. Пора положить этому конец. Они должны или безусловно подчиниться английским требованиям, или понести тяжелое поражение. Это единственное средство решить в пользу Англии южноафриканский вопрос. Сделать это надо теперь, когда обстоятельства этому благоприятствуют; при первых же политических затруднениях метрополии голландцы возьмут дело в свои руки и решат его в интересах своих и нарождающегося поколения африкандеров.
      Действительно, положение дел в этой части владений Великобритании тревожное. Неудачный набег Джеймсона обострил отношения между соперничающими там белыми расами и поднял дух голландский. Брожение принимает все большие и большие размеры. Успехи африкандеров в Капской колонии указали, как серьезна опасность ¹⁰.
      На свидании в Бломфонтейне главный комиссар Южной Африки, сэр А.Милнер, предъявил президенту Крюгеру целый ряд требований, главное из которых заключалось облегчении натурализации пришельцев-уитландеров ¹¹ c целью дать им решающий голос в управлении страной. Крюгер сначала не согласился, но увидев размеры английских военных приготовлений и уступая советам своих соплеменников Капской колонии и Оранжской Республики, ныне поспешно проводит закон, вполне удовлетворяющий интересам уитландеров и лишь задерживающий ожидавшееся действие натурализации на срок от 2 до 3 лет и стремящийся по возможности сохранить некоторую самостоятельность страны.
      Этот оборот дела поставил англичан в затруднительное положение. Великобритания в Трансваале преследует исключительно хищнические цели; желание, для достижения их, отдать честных тружеников буров во власть сброда золотопромышленников, каким в действительности являются уитландеры, так возмутительно, что оправдывать свое поведение здесь могли только неуступчивостью и несговорчивостью Крюгера. И вдруг он уступил. Гораздо труднее объяснить войну для ускорения натурализации на два или три года, но англичане перед этим не остановились. Чем уступчивее становится Трансвааль, тем воинственнее делается английская пресса и тем настойчивее требуют здешние государственные люди немедленного окончательного решения вопроса.
      Если дело дойдет до войны, то она будет серьезная. Нельзя рассчитывать не только на нейтралитет Оранжской Республики, но и на верность буров английских владений. По соображения здешнего штаба, необходима армия не менее 40 000 человек. Для Великобритании это очень большая цифра, и кампания обошлась бы очень дорого. Результаты столкновения при этом гадательные. Бурам нечего рассчитывать на поддержку европейских держав и, конечно, более вероятия, что перевес будет на стороне Англии. Но, с другой стороны, при малейшем неуспехе кампании едва ли можно сомневаться, что все голландцы Южной Африки присоединяться к Трансваалю. При этом условии силы их будут сравнительно значительнее тех, коими располагали Соединенные Штаты, начиная борьбу на независимость. В худшем случае Англия лишится всех своих южноафриканских владений.
      Дойдет ли дело до войны, сказать трудно. В Англии, ввиду серьезности борьбы, люди спокойные предпочли бы мирное, хотя бы и более медленное поглощение Республики. Они понимают, что затруднениями, созданными столкновением, воспользуются все другие державы. Но финансисты его желают для биржевых спекуляций. Сесиль Родс видит в нем, кроме мести за неудачный набег, единственную возможность поправить расстроенные дела Южно-Африканской Компании ¹². Чемберлен, скомпроментированный в деле набега, — в руках Родса, да и по характеру склонен к приключениям. Общественное мнение, ныне не осмеливающееся высказаться, в решительную минуту будет, по обыкновению, увлечено шовинизмом. Обстоятельства эти придают положению тревожный характер, но — с другой стороны —  весьма возможно, что в последнюю минуту Крюгер, устрашась неравной борьбы, пойдет на новые уступки и покорится предъявленным ему требованиям.

      В приведенном выше документе речь идет о том, что руководители буров в лице президента Трансвааля, пытались всеми силами избежать войны с Великобританией и сравнительно быстро давали иностранцам, большинство из которых были англичане, приехавшими на золотые прииски, все права граждан страны.
      «Морская владычица» однако не только вела переговоры, но и готовилась к боевым действиям. Так военный агент (атташе в Лондоне полковник Ермолов ¹³ доносил 15 августа (н. ст.) 1899 г.:

      В случае войны, начальником экспедиции будет назначен, по слухам, опытный генерал Sir Redvers Buller ¹⁴. Считается, что для успешной войны с бурами надо иметь в Южной Африке не менее 40000. Настоящих приготовлений к войне в Англии еще не заметно; войне как будто не верят.
      Австралия и Канада предложили Англии, на случай войны, услуги своих контингентов.

      Великобритания всячески стремилась к войне и, как видно из последующих донесений, выдвигала неприемлемые для буров требования, одновременно не делая тайны из своей подготовки к крупномасштабным боевым действиям.

      Е. Е. Стааль — В. Н. Ламздорфу.
      Лондон 1/13 сентября 1899.
      За два месяца, истекшие со времени моего донесения от 7/19 июля за » 45, положение дел в Южной Африке не выяснилось, а только обострилось. Под давлением обстоятельств в вопросе о натурализации президент Крюгер изъявил готовность дать уитлендерам более, чем сначала просили англичане. Это предложение было отвергнуто ими под предлогом, что оно обставлено условиями. Разъяснить действительное значение закона о натурализации должна была, по мнению министра колоний Чемберлена, комиссия из англичан и буров. Такое вмешательство во внутренние дела Трансвааля, нарушавшего договоры его с Англией, не могло им быть принято без пожертвования своей самостоятельностью. Чтобы избегнуть этого, Крюгер пошел еще дальше. Он предложил предоставить право натурализации всем благонадежным лицам по истечении пятилетнего пребывания в пределах страны и несколько увеличить в Фольксрааде ¹⁵ число представителей  золотоносных местностей, или, другими словами, представителей интересов уитландеров. Взамен сего он требовал точного определения отношений Республики к Англии. Он не отказывался нести обязательства, возлагаемые на Трансвааль договорами касательно внешних сношений, но находил необходимым установить, что во внутренних делах страна пользуется полной независимостью и, согласно договорам, не существует отношений сюзерена к вассалу ¹⁶. Еще недавно, обвиняя Крюгера в несговорчивости, англичане утверждали, что, согласись он сделать вышеизложенные уступки, это было бы окончательным решением всех недоразумений. Но теперь не то. Предложения Крюгера признаются недостаточными. В прошлую пятницу было созвано экстренное совещание членов кабинета для обсуждения дел в Южной Африке. Такое совещание в это время года - дело необычайное. и оно указывает, что правительство готовилось принять важное решение. Ждали ультиматума, и ожидания эти оправдались. По-видимому, из хорошего источника в газеты сообщено содержание телеграфной ноты Лондонского кабинета, посланной после совещания президенту Крюгеру. Кроме права натурализации после пятилетнего пребывания в стране требуется еще предоставление в Фольксрааде золотоносным местностям, уравнение английского с голландским языком в Фольксрааде и уравнение натурализованных бюргеров с коренными в отношении президентских и иных выборов. Ответ требуется без промедления; в противном случае правительство примет меры для решения дела.
      Если буры согласятся в принципе на поставленные условия, то особой конференции представителей обоих государства будет поручено выработать текст соответствующих законов, с тем чтобы в них не были введены статьи, ограничивающие их значение.
      Как видно из вышеизложенного, Чемберлен не изменяет своего образа действий: на уступки буров он отвечает новыми требованиями.
      В сделанном через газету «World» [«Мир»] обращении к американцам Крюгер говорит: «Всякая страна имеет право защищать своих подданных, но Англия не защищает англичан, а стремится угрозами и насилием обратить их в подданных Трансвааля. Это указывает на заднюю мысль: Не натурализации хотят уитландеры, а нашей земли, богатой золотом».
      Крюгер прав. Но заблуждается он, утверждая, что не сила есть право, а право есть сила. Правота дела не спасет независимости Трансвааля, и вопрос лишь в том, будет ли она утрачена добровольным подчинением или же после борьбы. Приготовления к войне идут с обеих сторон, и вопрос решится на днях.

      Никто впрочем из английского военного руководства с самого начала не рассчитывал, что боевые действия затянутся, хотя все понимали, что это будет война не из легких. В донесении Ермолова от 1 октября говорилось:

      Война неизбежна. До ныне отправлено: из Англии — 2 батальона, 3 батареи; из Индии — 4 батальона, 3 батареи, 3 полка кавалерии; из Средиземного моря — 4 батальона. На будущей неделе соберется в Южной Африке всего 20 тыс., т.е. 17 батальонов, 5 полков кавалерии, 10 батарей и 4 роты сапер. Ныне решено отправить еще из Англии первый корпус, хотя бы всего 70 тысяч.
      Главнокомандующий генерал Буллер уезжает через две недели; ожидается призыв резервистов и созыв парламента. Обозы первого корпуса отплывают в субботу. Войну рассчитывают на полгода; готовят много ездящей пехоты; закупают мулов и повозки в Америке. Общий план; оборона границы Наталя, наступление от Порта-Елизаветы на Бломфонтейн и Преторию.

      За неделю до начала бурами боевых действий, африканеры направили руководству Великобритании крайне дерзкий по тем временам ультиматум с требованием вывести войска, которые превышали обычную численность английской армии в Южной Африке. Об этом немедленно сообщил в своём донесении от 20 сентября (2 октября) 1899 г. военный агент в Лондоне полковник Генерального штаба Ермолов.
      До формального начала англо-бурской войны оставалось еще несколько дней, а военный министр России генерал-лейтенант Куропаткин после сообщения об ультиматуме президента Крюгера уже давал необходимые распоряжения, чтобы быть в курсе предстоящих событий.

      Начальнику Главного штаба, [21 сентября] 1899 г.
      Необходимо немедленно назначить двух офицеров Генерального штаба для присутствования на случай войны в Южной Африке по одному с каждой стороны... и просьба прислать карту военных действий, где обозначить ... сбора буров и английских войск.
      Куропаткин.

      А заместитель начальника мало кому известного Военно-ученого комитета Главного штаба генерал Сахаров ¹⁷ писал тем временем товарищу (заместителю) министра иностранных дел России графу Ламздорфу.

      Главному штабу, 21 сентября, » 242.
      Его превосходительству графу В.Н. Ламздорфу.
      Милостивый государь
      граф Владимир Николаевич.
      Имея в виду, в случае возникновения войны между Великобританией и Трансваалем, испросить высочайшее соизволение на командирование на театр военных действий в Африке одного из офицеров нашего Генерального штаба, покорнейше прошу ваше сиятельство не отказать выяснением вопроса о том, не встречается ли со стороны Великобританского правительства каких-либо препятствий к допущению упомянутого офицера к действующим войскам.
      Командирование нашего офицера в лагерь буров в настоящее время не предполагается.
      Примите уверение в совершенном моем почтении и преданности.
      В. Сахаров.

      Относительно поездки российского военного атташе в составе английских войск на театр военных действий МИД направил соответствующий запрос послу в Великобритании Стаалю.

      Секретная телеграмма графа Ламздорфа в Лондон, С.- Петербург, 22 сентября 1899 г.
      Его сиятельству Д.Т.С. (Стаалю).
      (Шифром) Предполагая командировать офицера Генерального штаба на театр военных действий в Африке в лагерь английских войск, военное министерство желало бы заручиться на это согласием Великобританского правительства. Благоволите сделать по сему предмету необходимые сношения, уведомив о результате по телеграфу.

      Однако намерние послать военного атташе к бурам встретило некоторые трудности, поскольку министерству иностранных дел России очень не хотелось портить отношения с крайне недружественной и могущественнейшей в то время Великобританией.

      Управляющий Министерством иностранных дел, сентябрь 25, 1899 г., » 738
      Его превосходительству В. В. Сахарову.
      Милостивый государь
      Виктор Викторович!
      Письмом от 24-го сего сентября за » 245 ваше превосходительство изволили передать министерству иностранных дел о желании генерал-лейтенанта Куропаткина командировать одного из офицеров нашего Генерального штаба к войскам Трансваальской Республики на время военных действий между последней и  Великобританией.
      Вследствие сего имею честь уведомить вас, что официальное командирование русского офицера в названную страну с политической точки зрения представляется весьма щекотливым, так как в обострении отношений между Великобританией и Трансваалем весьма серьезное значение имел вопрос о правах последнего на независимость, и потому положение Республики как воюющей стороны остается еще невыясненным.
      Передавая об этом, пользуюсь настоящим случаем, чтобы возобновить вам, милостивый государь, уверение в отличном моем почтении и совершенной преданности.
      Граф Ламздорф.

      До начала боевых действий оставалось еще два дня, однако российский военный атташе (агент) на стороне Великобритании уже вовсю готовился к поездке.

      Канцелярия Военно-ученого Комитета, 27 сентября 1899 г., » 1433.
      По приказанию военного министра, состоящий ныне в прикомандировании  к 52 драгунскому  Нежинскому полку младший делопроизводитель канцелярии Военно-ученого Комитета Главного штаба, подполковник Стахович будет командирован в Южную Африку для наблюдения за ходом боевых действий, причем распоряжение о командировании означенного штаб-офицера уже сделано через штаб Московского округа...

      Любопытно и то, что Англия с самого начала ограничила у себя число иностранных военных представителей одним из каждой страны и в дальнейшем довольно строго придерживалась этого правила.
      О финансовой же стороне вопроса по поводу отправления в командировку генштабиста Стаховича позаботились основательно.

      В дополнение резолюции вашего превосходительства от 25 сего сентября [1899 г.] о выдаче командированному в Южную Африку подполковнику Стаховичу 11062 рублей 50 копеек испрашивается разрешение отпуска пятисот шести рублей 25 копеек, т.к. при командировании полковника Жилинского на Кубу ¹⁸, жалование и квартирные деньги были выданы означенному штаб-офицеру по расчету четырех франков в рубль.
      Генерал-лейтенант (без подписи).
      « » сентября.

      В день начала боевых действий пришло следующее сообщение от российского посла по поводу ультиматума президента Крюгера, ставшего формальным поводом к войне.

      Е.Е.Стааль — В.Н.Ламздорфу.
      Лондон, 29 сентября / 11 октября 1899 г.
      Трансваальский кризис за последнее время развивался в том же направлении, как и раньше. Со стороны Англии не было сделано ничего, чтобы облегчить бурам уступчивость, к которой, впрочем, они сами были мало склонны ввиду поддержки, оказываемой им Оранжевой Республикой, и сочувствия, которое их сопротивление Англии встречает в Капской колонии. Такое настроение с обеих сторон привело к перерыву переговоров. Буры не признали  возможным принять последние условия лондонского кабинета. Англия объявила, что предъявит новые, более тяжелые требования, и не спешила этим лишь потому, что ей удобно выиграть время для доставления войск в Южную Африку. В субботу обнародована прокламация о мобилизации резервов, призывающая ныне на действительную службу 25000 человек, необходимых для пополнения частей, отправляемых в Южную Африку.
      Все это время военные приготовления с обеих сторон шли с лихорадочной поспешностью. Что сделали в этом отношении буры, известно только приблизительно. Своеобразная военная организация Республики не поддается точным исчислениям. По английским данным, на границах Наталя едва ли сосредоточено более 10000 человек. На западной границе их гораздо менее. Силы и вооружение Оранжской Республики ничтожны. Трансваальская палата закрыла свои заседания с выражением полного доверия к исполнительской власти и президенту Крюгеру, в руки которой и передала судьбы страны.
      Но, как ни ничтожны силы буров, Англия в настоящее время не готова не только к наступательным действиям, но даже к активной обороне. Ей надо принять во внимание возможность крайне неблагоприятного оборота дел. Открытыми врагами ее в настоящее время являются Трансвааль и Оранжская Республика; при малейшей неудаче к ним могут присоединиться буры Капской колонии и Наталя. Брожение среди туземного населения несомненно; вероятно оно будет грабить обе стороны, но опять же, в случае неудачи англичан, оно может с решительно стать на сторону бедных голландцев для нападения на врагов, роскошный лагерь которых всегда является приманкой для дикарей.
      При этих условиях начать войну с незначительными силами было бы совершенным безрассудством. Риск слишком велик. Англичане получили в Южной Африке два урока ¹⁹, и если теперь погрешат, то только в сторону чрезмерного увеличения сил. Они решили довести состав своих войск до 70000 человек. В субботу обнародована прокламация о мобилизации резервов, призывающая ныне на действительную службу 25000 человек, необходимых для пополнения частей, отправляемых в Южную Африку. В будущий вторник 5/17 октября созывается экстренная сессия парламента, которому предстоит высказаться относительно политики кабинета лорда Сользбери²⁰ в Южной Африке и утвердить необходимые военные кредиты. При ныне все еще очень значительном правительственном большинстве в палате результаты прений не подлежат сомнению.
      Доставление отсюда войск и продовольствия в Африку — дело очень сложное и, главное, требующее очень много времени, и поэтому для англичан было очень выгодно затянуть дело. Напротив, примитивная организация транспортной и продовольственной части у буров делает для них почти невозможным продолжительное пребывание в лагерях. В виду этого, когда обнародование в субботу прокламации о созыве резервов убедило Крюгера, что не остается никакой надежды на решение возникших недоразумений дипломатическим путем, он ответил в понедельник вручением сэру А.Милнеру ноты, требующей от Англии уверений относительно отказа от вмешательства в дела Республики, отозвания отрядов от ее границ и удаления из Южной Африки войск сверх того числа, которое там было 1 июня сего года. Ответ  требуется в 48 часов. Срок этот истекает сегодня в среду пополудни. Тон ноты крайне вызывающий и дерзкий, и только чудо могло бы теперь предупредить военные действия. Как официозно заявлено прессе, Великобританское правительство предполагает ограничиться выражением сожаления по поводу сделанного Крюгером шага и уведомить, что в настоящее время ничего не имеет более сообщить Трансваальскому правительству.

      Очень интересную картину событий со стороны буров давал российский военный атташе в Брюсселе и Гааге подполковник Миллер ²¹ в сообщении от 21 октября 1899 г., поскольку он имел доступ пусть и не к самой свежим новостям, но, по крайней мере, к сведениям, которые поступали на прародину буров — Голландию и которые с самого начала войны замалчивали англичане, поскольку в их руках находились телеграфные линии сопредельных стран.

      Гленко (Glencoe) лежит в конце глубокой долины, начинающейся у Вагкбанка (Waschbank) и прорезывающий в северо-восточном направлении цепь гор Биггарсберг (Biggarsberg); узловая станция Гленко лежит у подошвы высот, вдоль которых с западной стороны проходит путь железной дороги. Гленко лежит на высоте 4300 [футов. — прим. авт.] над уровнем моря; к югу местность повышается; Биггарсберг к юго-западу (на котором возведены англичанами несколько фортов), поднимается на 5860; Индумени (Indoemeni) на юго-востоке достигает 7200. К востоку местность понемногу понижается. Денди лежит на несколько сот футов ниже Гленко; несколько далее в этом направлении между Денди и Роркес-дрифт (Rorkers-drift) англичане построили форт Пине.
      Местность между Ледисмитом и узкой долиной, начинающейся у Вагкбанка, довольно плоская, но усеяна отдельными скалами. Горы Биггасберг дадут случай бурам применить свою уже испытанную тактику.
      По сведениям из Наталя, конный стрелковый отряд из Натальских бюргеров возмутился против английских властей. 300 буров из Зулуленда, по сведениям, двигаются на Грейтоун (Grey-town) и угрожают железной дороге Питермарицбург-Дурбан.
      Голландские газеты предостерегают против преувеличений английской печати; в сражении под Гленко принимали участие не 9000 чел., как первоначально гласили телеграммы, а лишь 4000 чел.; следовательно главные силы генерала Кок (Kock) не участвовали в сражении; буры не бежали с поля сражения, а отступили, унося с собой убитых и раненых.
      Голландские газеты дают следующее распределение 10 млн. фунтов стерлингов, испрошенных парламентом [английским. — прим. авт.] для войны; около половины пойдет на расход по доставке войск на театр военных действий - покупка лошадей, мулов и проч. перевозочных средств потребует 1 400 000 ф. ст., собственно перевозка войск морем и сушей - 3 500 000 ф. ст.; увеличение содержания чинам экспедиционной армии - 1 000 000 ф. ст., не считая милиции - 250 000 ф. ст.; обмундирование (главный поставщик Манчестер) - 650 000 ф. ст.; медицинская служба - 50 000 ф. ст. [из этих цифр явствует, что Великобритания без должного внимания отнеслась к медицинскому оснащению посылаемых в сверхдальний поход войск, что зачастую приводило к самым печальным последствиям. — прим. авт.]
      Общественное менение все громче высказывает свои симпатии бурам. Признавая, что Нидерландское правительство должно препятствовать публичной вербовке и открытому формированию добровольных отрядов на нидерландской территории, газеты находят, что самый факт добровольного поступления отдельных голландцев в Трансваальскую армию и даже формирование ими там отдельных отрядов, не может считаться за несоблюдение нейтралитета; независимо сего большая часть лиц, поступивших в добровольный нидерландский отряд в Трансваале, состоит из так называемых старо-нидерландовцев, которые - подданные Южно-Африканской Республики; остальные, наравне с подданными других держав, были предупреждены своим консулом, что они должны держать себя нейтрально, и правительство не может быть ответственно за их последующие действия.
      Требуют вмешательства голландской дипломатии для предложения арбитража, согласно постановлениям Гаагской конференции, и принятия всех мер, применения всех средств, которые совместны с нейтралитетом, в пользу Трансвааля и Оранжевой Республики.
      Пожертвования деньгами, устройство концертов и вечеров, сборы по подписке, во главе которых стоят бургомистры многих городов, приимают все большие размеры.
      Нидерландский комитет для Трансвааля обратился 20 сентября с адресом к английскому народу. Адрес этот был сообщен многим ученым, пользующихся известностью в области международного права. В настоящее время получены отзывы от многих из них - все высказались в пользу юридических заключений, изложенных в адресе, а именно: политические отношения между Англией и Южно-Африканской Республикой определяются исключительно конвенцией 1884 г.; как бы ни называть права, предоставленные Англии этой конвенцией — сюзеренными или иначе, — Англия не может претендовать на какие-либо другие права, кроме тех, которые поименованы и точно определены означенной конвенцией.

      А в ноябре месяце 1899 г. российский военный представитель в Великобритании сообщал уже некоторые предварительные выводы о неожиданной для многих тактике буров.

      Записка военного агента в Лондоне полковника Генерального штаба Ермолова о военных действиях в Южной Африке. Лондон.
      17/29 ноября 1899 г.
      Тактическое положение англичан, на основании бывших столкновений, далеко не представляется для них благоприятным. У боэров нет штыков. Боэры — это конные, отличные стрелки, это ездящая пехота без штыка. Не имея холодного оружия, боэры не принимают или не выдерживают штыковых или сабельных атак. Тактика их заключается в быстром, подвижном маневрировании, в производстве сильного и меткого огня из-за закрытий, в действиях на сообщениях англичан и в отступлении перед штыковым натиском последних. (Перед таким натиском они вскакивают на коней и уходят.) Такой тактический прием боэров представляется для тяжелых, малоподвижных войск чрезвычайно невыгодным, ибо угоняться за боэрами, разбить их, отрезать их для неподвижных английских войск крайне трудно, тем более, что у англичан кавалерии вообще мало (всего 6300 человек против всей армии боэров) и что английская кавалерия вообще не способна на быстрое маневрирование. Пехотой же боэров можно обстрелять, но взять их, разбить весьма трудно.
      Такие тактические особенности противника ставят англичан в несомненно трудное тактическое положение. Английская пресса этого совершенно не понимает: в каждом отступлении буров, в исчезновениях их с занимаемых позиций, - она видит победы. Но побед тут никаких нет: просто, не желая жертвовать людьми немногочисленной армии, боэры уходят, исчезают, а затем появляются на других позициях. Такова их тактика. Соображения эти ясно подтверждаются сравнительно небольшими потерями боэров и, наоборот, сравнительно значительными потерями англичан, в особенности пленными: боэры их, видимо, обскакивают, окружают и забирают в плен.
      Армия боэров еще пока потерями почти не тронута и в состоянии оказать наступающим упорное сопротивление, обороняя шаг за шагом свою территорию, отступая, завлекая, переходя с позиции на позицию, сосредотачиваясь к выгодным центрам обороны, действуя по внутренним линиям и тревожа хрупкие сообщения англичан.
      Все это дает основание думать, что война будет продолжительной. кровопролитной и весьма для англичан трудной и тягостной. Иными словами, весьма возможно, что англичане встретят до прибытия под Преторию ²² большие затруднения и, быть может, потерпят неудачи и поражения и даже просто не справятся со своей военной и политической задачей.

      Разумеется, поскольку война шла уже несколько недель, то для дипломатов вопрос о посылке военного представителя в лагерь африканеров перестал быть столь «щекотливым», как прежде.

       Черновик.
      Министерство иностранных дел, второй департамент, 18 ноября 1899 г. » 10431.
      Милостивый государь
      Алексей Николаевич.
      В ответ на письмо от 16-го сего ноября за » 1715 имею честь уведомить ваше превосходительство, что с моей стороны не встречается препятствий к испрошению высочайшего соизволения на командирование в Южную Африку в армию буров офицера Генерального штаба для наблюдения за ходом военных действий по получении извещения вашего о состоявшемся высочайшем соизволении по сему предмету я не замедлил поставить в известность по телеграфу Трансваальскую Республику и Великобританское правительство.
      Примите.

      Как и в случае с посылкой военного представителя к англичанам, министр иностранных дел России немедленно получал сообщения о распоряжениях Николая II от Куропаткина.

      Военный министр, по Главному штабу, 21 ноября 1899 г.
      Его сиятельству графу Муравьеву.
      Милостивый государь
      граф Михаил Николаевич.
      В 21 день сего ноября последовало высочайшее соизволение на командирование в армию буров для наблюдения за ходом военных действий, штаб-офицера для поручений при командующем войсками Варшавского военного округа Генерального штаба подполковника Ромейко-Гурко ²³. Сообщаю на письмо вашего сиятельства от 18 ноября » 10481 имею честь просить принять уверение в совершенном моем почтении и преданности.
      Подписал А. Куропаткин.

      Соответственно МИДу сообщили, когда назрела необходимость связаться непосредственно с правительством Трансвааля. В ответе от министерства иностранных дел военному министру говорилось.

 Черновик
      Куропаткину, 26 ноября, » 10698.
      Милостивый государь
      Алексей Николаевич.
      В ответ на письмо от 21-го сего ноября » 140 имею честь уведомить ваше превосходительство, что я поручил императорскому послу в Лондоне испросить разрешение Великобританского правительства на беспрепятственное сношение по телеграфу с Преторией относительно допущения подполковника Ромейко-Гурко в армию буров для наблюдения за ходом военных действий.
      Не получив до сих пор ответа от действительного тайного советника Стааля и в виду дошедших до меня слухов о предстоящем отъезде подполковника Ромейко-Гурко в Южную Африку я счел нужным заготовить для сказанного офицера рекомендательное письмо на имя статс-секретаря Трансваальской Республики Рейца, которое надлежит передать по назначению в Преторию.
      От военных властей Трансвааля зависит будет допустить подполковника Ромейко-Гурко на театр военных действий.
      Считаю долгом, равным образом, приложить письмо на имя управляющего русским вице-консульством в Йоганнесбурге французскому вице-консулу м. Коломите [Коломи, Коломиес].

      Столь непростое задание — связаться с бурами через телеграфные линии их врагов — англичан, потребовало времени, поскольку сначала англичане заартачились.

      Секретная телеграмма г-на де Стааль.
      Лондон, 27 ноября/9 декабря 1899 г. (Пер. с фр.)
      Задержался с ответом на вашу телеграмму от 22-го по причине из-за отсутствия по болезни лорда Solisbury. [Он] только что сообщил мне, что направит нам обещанный ответ через несколько дней, но английское правительство не готово присоединиться к нашей просьбе, которую считает необычной.

      Однако российские правительственные круги продолжали всячески настаивать на поездке и она состоялась.

      Куропаткину 5 декабря 1899 г., » 10979.
      Милостивый государь
      Алексей Николаевич.
      В дополнение к письму от 26-го сего ноября с.г. за » 10698 имею честь уведомить ваше превосходительство, что на ответной телеграмме посла нашего в Лондоне о телеграфных сношениях с Преторией по вопросу о командировке подполковника Ромейко-Гурко в Южную Африку его величеству государю императору благоугодно было собственноручно начертать: «Сообщите военному министру, чтобы наш военный агент ехал бы в Трансвааль».
      Доводя о таковой высочайшей резолюции до вашего сведения, считаю долгом присовокупить, что я предупредил по телеграфу статс-секретаря Южно-Африканской Республики о командировке подполковника Ромейко-Гурко.
      Примите.

      Английские власти были недовольны предстоящей поездкой российского военного агента. Так, в секретной телеграмме посла Стааля из Лондона говорилось о реакции Великобритании на намерение послать офицера Генштаба России в армию буров для наблюдения за ходом боевых действий.

      Секретная телеграмма г-на де Стааля (копия) (Пер. с фр.)
      Лондон 2/14 декабря 1899 г.
      Получена в Гатчине 3 декабря 1899 г.
      Лорд Солсбери, с которым я виделся вчера, говорил со мной об инциденте с военным атташе практически в том же смысле, что и г-н Сандерсон, но с большим спокойствием. Аргументы, приведенные мною Парламентскому Секретарю, равно как и те доводы, которые изложены в последней телеграмме вашего превосходительства и которые я особо выделил, по-видимому, не вполне убедили г-на министра.
      Не акцентируя внимания на особенностях ситуации в Трансваале - противника Англии, и на той моральной поддержке, которую должна оказать Южно-Африканской Республике посылка нашего офицера, я высказался в том смысле, что направление подобного лица лишено какой-либо политической окраски и служит лишь целям (получения) военной информации. Заключение Солсбери: британское правительство не может никоим образом способствовать необычному мероприятию, задуманному нами, но, с другой стороны, не может помешать его осуществлению. Министр добавил, что по его мнению, (почтовое) Бюро не станет препятствовать отправке нашей телеграммы, при условии, если она не будет зашифрована и не будет содержать военных сведений. Письменный ответ Солсбери, полученный вчера вечером, будет передан с посольским курьером.
      (без подписи).
      Резолюция Николая II: «Сообщить военному министру, чтобы наш военный агент поехал бы в Трансвааль. 4 декабря 1899 г.»

      Разумеется, за событиями столь крупномасштабной войны тогдашнее руководство военного ведомства желало следить как можно тщательнее и с этой целью, после очередных крупных поражений английских войск в Южной Африке, запросило подробные карты местности. Последовавшая 15 дек. 1899 г. просьба военного министра выписать для него 3 экземпляра карты Южной Африки была исполнено немедленно. Уже 16 декабря в телеграмме из Лондона, посланной Ермоловым Соллогубу ²⁴, сообщалось, что 4 копии карт посланы.
      В декабре 1899 г. на имя министра иностранных дел России М.Н.Муравьева поступила телеграмма от государственного секретаря ЮАР о готовности принять подполковника Ромейко-Гурко.

      Получено в Петербурге 17 декабря (н. ст.) 1899 г. (Пер. с фр.)
      Милостивый государь
      Благодарим за вашу телеграмму. Лейтенант-полковник [подполковник] Ромейко-Гурко будет желанным гостем, правительство окажет соответствующее его рангу почести и уважение. Русские и другие компетентные лица будут предупреждены о его прибытии. Немедленно по прибытии он будет представлен государственному секретарю.
      Государственный секретарь.
      Претория.

      Разумеется позаботились и о том, чтобы заранее заручиться разрешением от правительства Оранжевого Свободного Государства на возможный проезд по его территории непосредственно на театр военных действий российского военного представителя.
 Английская газета «Дейли Мейл» уделила пристальное внимание российскому военному атташе подполковнику Ромейко-Гурко, напечатав следующую статью.

      «Дейли Мейл», декабрь 1899 г. (Пер. с англ.)
      Атташе или разбойник?
      (Удивительное дело генерала Гурко)
      Марсель, 26 декабря, от собственного корреспондента.
      Я взял интервью у генерала Гурко до его отплытия на судне «Наталь» в Южную Африку.
      Генерал, который является старшим сыном «крестоносца Балкан» и учеником знаменитого Скобелева, принял меня учтиво.
      — Я не собираюсь отплывать в одиночестве, — начал он, я поеду вместе с несколькими офицерами, которые присоединяться ко мне в Порт-Саиде, где я, возможно, сообщу вам о 30 членах Русского Общества Красного Креста, которые поедут со мной на судне «Наталь».
      — Я хотел бы отметить, что наши билеты были отложены нами в Париже еще месяц назад. В Порт-Саиде около 3 тысяч контейнеров с различными медикаментами будут ждать нашего прибытия и будут взяты на судно.
      В Лоренцо-Маркезе я высажусь с моими друзьями, а так же с той многочисленной группой, которая прибудет уже туда к этому времени. Из Лоренцо-Маркезо я отправляюсь в Преторию и оттуда на театр военных действий, где мне предложили командовать армейскими корпусами.
      По моему собственному мнению, заявил генерал Гурко, а я в этом абсолютно уверен, в успехе буров, и вы можете меня поймать на слове, что под руководством генерала Жубера ²⁵, не сражаются тысячи русских.
      Генерал Гурко, человек 48 лет, когда я виделся с ним на судне «Наталь» на не м была орденская лента почетного Легиона, которую он получил как офицер от бывшего (умершего) президента Фауре [Фара], когда последний (т.е. Фауре) посетил Россию.
      Что же касается нескольких контейнеров с сельскохозяйственным оборудованием, о которых я информировал (вас) в своих предыдущих донесениях, они были отправлены на корабле «Наталь». Следует напомнить, что под таким же обозначением была отправлена первая партия оружия, предназначенная Трансваальскому правительству.

      Возникает вопрос — английский журналист по недоразумению «произвел» подполковника Ромейко-Гурко в генеральский чин и «набавил» ему 12 лет (названному выше старшему офицеру в то время было 36 лет) или сочинил все интервью от начала до конца? Кроме того, официальный перевод этой же статьи, хранящийся в РГВИА, содержит некоторые расхождения с приведенным выше и сделанным одним из авторов данного сборника. В частности, название статьи звучит как «Атташе или флибустьер?» (хотя можно перевести и как «Атташе или разбойник») и сказано следующее «вы можете положиться на мое честное слово, что теперь там находятся тысячи русских, сражающихся под начальством генерала Жубера». (но в официальном переводе для военного министра Куропаткина была, видимо, забыта отрицательная частица «не» и вместо «не сражаются тысячи русских» [...you may take my word that there are thousands of Russians no fighting under General Jouber...] получилось  «сражаются».
      Надо сказать, что лишь немногие державы посылали своих военных представителей на театр военных действий в качестве наблюдателей. Так, к примеру Голландия направила к бурам  нескольких офицеров.
      Однако многие европейские страны не стали посылать своих военных наблюдателей к войскам союзных бурских стран, не желая ссориться с «Владычицей морей».

      Из императорского российского посольства в Берлине. 11/29 дек. 1899 г.
      Ламздорфу В.Н.
      ...Германское правительство не командировало офицера Генерального штаба в лагерь буров и не имеет подобного намерения.
      Остен-Сакен.

      Императорское российское посольство в Вене, 17/29 дек. 1899 г.
      Ламздорфу В.Н.
      Австро-Венгерским Генеральным штабом не было послано официального представителя в армию буров и что таковая командировка не предвидится и в будущем.
      Капнист.

      Чрезвычайно любопытно и то, что в сообщении из Парижа по поводу отправки французского военного агента к бурам особо подчеркивалось, что для этого не только не спрашивалось никакого разрешения у Великобритании, но и даже не ставились в известность английские власти.

      Российское посольство в Париже. 23 дек/4 янв. 1899 г.
      Ламздорфу В.Н.
      Имею честь уведомить, что Французское правительство отправило в главную квартиру генерала Жубера для наблюдения за ходом военных действий бурской армии капитана Генерального штаба Деманжа (Demange) по соглашению с представителем Трансвааля доктором Лейдсом. Никаких сношений по этому поводу с английским правительством не происходило, ни со стороны здешнего МИД, ни военного (министерства).
      Урусов.

      Но вернемся к военным представителям зарубежных стран, посланных в качестве наблюдателей в британскую армию. Вопреки ожиданиям некоторых из них, все они  по приезде в Южную Африку оказались в роскошной гостинице словно псы на привязи в золотой будке, а обещанная английскими властями поездка на театр сражений все откладывалась и военные атташе откровенно скучали. Вот что писал Стахович в донесении от 11 декабря (н.ст.):

      «Вчера 28 ноября в 6 часов вечера мы прибыли в Каптаун. До получения с берега каких-либо приказаний, мы узнали из газет, что генерал Буллер в Натале. В виду этого мы стали настоятельно просить полковника Herbert-a устроить нам разрешение отправиться туда же немедленно. Вскоре однако он сообщил нам, что просьба наша ни в каком случае удовлетворена быть не может, что мы должны ждать в Каптауне возвращения генерала Буллера, который уехал в Наталь без своего штаба, а лишь с личным секретарем и адъютантом, и скоро должен возвратиться сюда. Ни наши протесты, ни убеждения не помогли, и нам пришлось выгрузится. Войска же прибывшие с нами, направлены были в Дурбан.
      Здесь нам были приготовлены комнаты в лучшей гостинице (по роскоши не уступающая лучшим гостиницам в Европе, а по дороговизне их в значительной мере превзошедшая), где живет большинство офицеров штаба, много раненых, а также масса приезжих из Йоганнесбурга.
      Сегодня мы сделали необходимые визиты, расписались у губернатора (Sir Alfred Miller), от имени которого еще вчера получили приглашение на сегодняшний обед, лично представившись начальнику (ген. Hunter) и многим чинам штаба армии.
      В виду того, что срочный пароход уходит завтра утром, приходится сегодня же закончить настоящее письмо, а потому ограничится лишь беглым изложением своих первых впечатлений.
      Не смотря на видимо довольно тяжелое положение (упорное сопротивление, встреченное со стороны буров), англичане сохранили свое полное спокойствие, свою прежнюю невозмутимую уверенность в успехе. В штабе армии, где мы довольно долго пробыли, не заметно никакой чрезвычайной деятельности, ни суеты, никакой растерянности. По-видимому механизм работает по обыкновению.
      Второе впечатление, которое я вынес, это о безусловной легкости ран, причиняемых малокалиберными пулями Маузера. Я познакомился с несколькими офицерами, ранеными 8 дней тому назад, которые теперь настолько поправились, что завтра могут стать в строй. Тоже самое подтвердили мне все, с кем я только ни говорил об этом. Подполковник a Court (английский военный агент в Брюсселе, бывший делегатом на конференции в Гааге) сообщил мне несколько интересных случаев, например: один офицер под Никольс-Неком получил пять ран пулями; по истечении 25 дней он уже нес службу (не в строю, а в штабе), нижний чин был ранен в висок навылет, (пуля вышла из другого виска); не смотря на столь серьезную рану, он находится на пути к выздоровлению.
      В общем все отзывы о ранах сводятся к следующему: если задеты лишь мягкие части, то рана заживает в несколько дней, если затронута кость, то бывают весьма тяжелые случаи, так как иногда кость дробится на мелкие части.

      Небезынтересно отметить, что военный агент России на стороне англичан подполковник Стахович вскоре после отъезда в Южную Африку получил следующий чин.
      Любопытны некоторые общие сведения, сообщавшиеся  опытным генштабистом Стаховичем в виде отдельных приложений, где помимо сообщения о том, что англичане собираются начать наступление для продвижения за реку Тугелу и пояснения, о том, что идущие дожди сильно мешают операциям войск, имеются и любопытные общие замечания о положении дел.

      1) В мирное время английская армия не соединяется в высшие тактические единицы, в военное - предполагалось это сделать, но обстановка помешала: требовались скоро подкрепления, что имелось под рукой бралось и посылалось куда нужнее.
      Благодаря этому многие части перепутались и явилась уже еще новая импровизированная организация.
      Едва ли это хорошо.
      2) Первоначально предполагалось, что будет довольно сил, чтобы предпринять серьезное наступление на Бломфонтейн и Преторию.
      Обстоятельства войны потребовали массу войск на фланги и для главного удара не оказалось почти ничего. В виду этого потребовались подкрепления: мобилизуют сначала 5-ю дивизию (теперь в море, начнет скоро прибывать, высадится в середине декабря. Части 1-го армейского корпуса прибыли почти все), потом 6-ю дивизию (ожидается, кажется, к началу января).
      До прибытия этих сил положение в центре не обеспеченное.
      3) Отмечается вообще недостаток кавалерии и, главным образом имеющаяся обречена почти на полное бездействие: лошади после морского путешествия первые две недели к работе не годны.
      От этого мы ничего не слышим о деятельности кавалерии.
      4) Все (англичане) очень восторгаются деятельностью буров и говорят, что они замечательно умело пользуются обороной.
      Я считаю их деятельность неудовлетворительной: положим для наступательных операций они по многим причинам не пригодны, но не надо забывать, что положительных результатов одними пассивными действиями достигнуть нельзя. Раз они начали войну, им следовало рискнуть более решительными активными действиями (хотя бы действиями на сообщения); надо было лучше, шире воспользоваться преимуществом сил и неготовностью противника. Теперь время упущено (или почти упущено).

      Лишь спустя две недели зарубежные военные агенты поехали на театр военных действий в Натале, но и там их упорно держали в тылу английских войск по прямому приказу тогдашнего главнокомандующего британскими войсками в Южной Африке, что объяснялось чередой очередных горьких поражений, понесенных гордой «морской сверхдержавой» от каких-то поселенцев. Стахович доносил 22 декабря:

      6/18 декабря мы прибыли в Дурбан (т.е. на третий день после сражения) и безостановочно проследовали в Питермарицбург. Мы надеялись почти сейчас же проехать далее в Чивелейский лагерь. Первая остановка произошла под предлогом необходимости достать для нас лошадей (наши остались в Кейптауне).
      Когда же этот вопрос был улажен, нам сообщили следующую телеграмму генерала Буллера: «Безусловно не могу разрешить иностранным офицерам пребывать в лагере, вследствие недостатка воды и отсутствия необходимых удобств; разрешаю им приехать на одни сутки для осмотра лагеря» (Нам кроме того конфиденциально сообщили, что до прибытия новых подкреплений никаких наступательных действий не будет, а когда будет предвидится сражение, нас своевременно уведомят).
      Наш коллективный протест с указанием, что никаких удобств нам не дано, а на 8 человек нужно не много еды, остался без всякого ответа.
      Ясно, что генерал Буллер упорно не желает допустить нас что-либо видеть вблизи (мое ликование по поводу результата разговора с полковником Herbert-ом, о котором я доносил в рапорте » 8, было, по-видимому, преждевременным).
      Сегодня вечером мы едем в лагерь и надеемся осмотреть поле битвы при Колензо. [В этом сражении англичане в очередной раз потерпели поражение. - прим. авт.] Возвратимся 12/24 декабря утром.
      Если эта поездка меня не удовлетворит, т.е. если мне не удастся осмотреть все то, что мне нужно и хочется видеть, я намерен иметь вновь с полковником Herbert-ом серьезный разговор. Я хочу сказать ему, что мое правительство меня прислало следить за военными операциями, между тем я даже не вижу войск и их походной жизни; что если это будет так продолжаться, мне придется запросить мое начальство не лучше ли меня отозвать, так как от моего пребывания здесь при настоящих условиях нет никакой пользы.
      В Марицбурге нам кое-что показывают (занимают как детей): видели госпиталь (отлично устроен), присутствовали при смотре (не серьезном а балаганном) роты волонтерной ездящей пехоты, осмотрели лагерь войск базы (главным же образом время проходит в бесконечных визитах, обедах и завтраках, которые нам дают и на которые мы отвечаем).
      Все это настолько неинтересно, что я не решаюсь описывать этого.
      Однако одно считаю долгом доложить; все что я писал ранее о легкости поранений нынешними маузеровскими пулями, вновь вполне подтвердилось, и даже я имел случай видеть еще более поразительные примеры, могущие еще убедительнее подтвердить ранее сделанные мною выводы: я лично осмотрел (на пятый день после сражения) массу случаев поранений, которые при пулях прежнего калибра были бы безусловно смертельны, теперь же эти раненые накануне полного выздоровления; раненые же легко (огромное большинство) через два-три дня могут вернуться в строй. Многие раненые или долгое время (2 — 3) часа не замечали полученных ран, или, если и замечали их, то все-таки могли остаться в строю до конца сражения. [Это весьма показательные сведения, поскольку с самого начала боевых действий буры вооруженные более современными и дальнобойными винтовками немецкого производства, чем англичане, в отличие от последних не использовали разрывные пули типа «дум-дум». В воспоминаниях русских добровольцев, приведенных в соответствующей главе говорится, что позднее огромные потери британским войскам в виде тяжелых и смертельных ранений наносила стрельба буров именно этими разрывными пулями британского производства из винтовок, захваченных у пленных или убитых ими англичан. — прим. авт.].

      Но вернемся к безуспешным действиям британских войск в первые месяцы англо-бурской войны. Англичане после ряда неудач в декабре 1899 г. поменяли военное руководство в Южной Африке.

      Лондон, копия с записки полковника Генерального штаба Ермолова.
      После получения в субботу 26-го утром телеграммы о неудачной атаке генерала Буллера у Колензо, собрался в субботу же в поспешное заседание кабинет и приняты были следующие меры:
      Главнокомандующим в Южную Африку назначается лорд Робертс ²⁶, его начальником штаба лорд Китгенер...²⁷

      Впервые за несколько десятилетий Великобритания терпела весьма существенные военные унижения, что давало повод для открытой критики своего руководства со стороны англичан.

      Депеша Д.Т.С. Стааля. Лондон. 22 декабря 1899 г./3 января 1900 г.
      В дополнение к моим предыдущим депешам по поводу военной стороны англо-трансваальской распри, я имею честь препроводить вашему сиятельству копию записки составленной полковником Ермоловым, в котором изложены как распределение сил,  коими в настоящее время располагает Англия, так и соображения о современном стратегическом положении сражающихся сторон. В заключение полковник Ермолов перечисляет упреки и нарекания, высказываемые в военных сферах на военного министра лорда Ландсфуна и Лорда Уолслея.
      После постигших Англию неудач здесь было проявлено много самообладания и сдержанности, все согласились, что лишь по окончании кампании наступит время решить, на кого должна пасть ответственность за них. Но выдержать такое спокойствие очень трудно и теперь в частных разговорах никто уже не стесняется критиковать то, что делается в Южной Африке; понемногу то же начинает делать и пресса и даже некоторые, хотя пока еще весьма немногие, общественные деятели в своих речах. В краткой форме, в семи пунктах, наш военный агент излагает главные обвинения военных экспертов...
      Копия записки  Генерального штаба полковника Ермолова...
      Среди военных раздаются упреки и нарекания на лорда Ландбуна и лорда Уоллея, главным образом
      1. за слабость полевой артиллерии 2. за неимение позиционной артиллерии 3. за прибытие кавалерии и артиллерии и мортирных батарей в хвосте корпуса Буллера 4. за отправку войск пакетами, по дивизиям, 5. за неимение лошадей 6. за неимением, на театре войны, общеармейского обоза: нет мулов; нет погонщиков; нет вьючных седел, нет, как не было на Кубе — предварительно разработанной и подготовленной обозной организации, — обстоятельство крайне для армии тяжелое, ибо оно приковывает войска к столь хрупким, загроможденным железным дорогам и не дает им возможности маневрировать в поле 7. Наконец, за все стратегические ошибки, поглотившие такую массу войск в безвыходном Натале, где еще даже нет судов для перевозки войск обратно, к нормальным линиям наступления.

      Естественно, что высшее руководство России, и не только военное, внимательно следило за событиями на Юге Африки.

      По Главному штабу
      Военный министр просит доставить ему сегодня 2  экз. отпечатанных донесений (с приложениями) подполковника Стаховича.
      Один экземпляр из коих предназначается для поднесения государю императору завтра, а другой для военного министра.
      Доставленный экземпляр (печатный) донесений полковника Стаховича военному министру в субботу, его превосходительство передал великому князю Александру Николаевичу.
       1/ 1900 г.

      Военный агент на стороне буров подполковник  Генерального штаба Ромейко-Гурко посылал интересные сведения, поскольку, в отличие от своего визави полковника Стаховича, сообщал о событиях на театре военных действий как непосредственный очевидец. Так, в донесении от 30 января 1900 г.(н.ст.) он сообщал:

      13/25 декабря 1899 г. я выехал из Марселя и 11/23 января сего года благополучно прибыл в Лоренцо-Маркез. В это время англичане стали уже свободнее пропускать суда в Лоренцо, но зато здешний генерал-губернатор стал неоднократно получать напоминания английского правительства о том, чтобы таможня в Лоренцо ничего не пропускала контрабандного, что здесь и выполнялось чрезвычайно строго. Англичане доверяли всем слухам, которые ходили по городу и собирались английскими шпионами. Этим только и можно объяснить циркулировавшие здесь, до прибытия нашего отряда Красного Креста, слух, что на «Жиронде» находятся двести русских и французских офицеров, едущих добровольцами в Трансвааль. [на самом деле добровольцев приплывало в Португальский Мозамбик не более 50 чел. на каждом пароходе. — прим. авт.]
      13/25 января я выехал в Преторию, куда и прибыл на следующий день.
      На вокзале я был встречен статс-секретарем Республики г. Рейцем, а на следующий день я представлялся президенту Крюгеру.
      Как по пути в Преторию, в пределах Республики, так и здесь, со стороны всех властей и частных лиц, я встречаю самый радушный прием.
      По всему видно, что не только власти, но и население очень польщено тем, что государю императору благоугодно было послать военного агента для присутствования при военных действиях войск Южно-Африканских Республик. Тоже самое я мог понять и из слов статс-секретаря. До сих пор примеру России последовала одна Голландия [и Франция. — прим .авт.], и то потому, что английское правительство отказало ей в отправлении военного агента к великобританским войскам. Два офицера, командированные голландским правительством, прибыли в Преторию почти одновременно со мной.
      Во время представления президенту Республики, последний спросил меня, почему Европа позволяет Англии нападать на такое маленькое государство как Трансвааль. Статс-секретарь Рейц, служивший нам переводчиком, ответил президенту не переводя его вопроса, что будучи представителем нейтрального государства, я не могу в официальном разговоре дать ответ на такой вопрос.
      За время пребывания в Претории, из разговоров с лицами, ведающими тылом, я узнал следующие сведения о средствах Республики для продолжения борьбы; войск выставлено в поле от 35 до 40 тысяч - в точности они сами не знают, ибо не считают своих войск в поле. [всего по оценкам различных исследователей Трансвааль и Оранжевое Свободное Государство поставили под ружье от 45 до 55 тыс. чел. — прим. авт.]
      Все войска состоят из ездящей пехоты, даже всем прибывающим из Европы волонтерам правительство выдает винтовку, конское снаряжение и лошадь.
      Кроме того, имеются семьсот артиллеристов, что и составляет единственное постоянное войско, если не считать полицию Претории, ныне тоже посланную на театр военных действий.
      Вооружена пехота исключительно винтовкой без штыка, трех различных систем; 1) Маузера 1896 года, еще нигде в Европе не введенной, если не считать некоторого количества в Испании и Турции, 2) Генри-Мартини немецкого образца и наконец 3) Австрийское ружье Гра. Обыкновенно люди берут то ружье, к которому они привыкли у себя дома.
      Патронов имеется большой запас - от шести до семи миллионов каждой из трех систем. Кроме того, ныне выделываются патроны, а равно бездымный порох на месте, для чего были приспособлены фабрики динамита, употреблявшегося в копях и золотых приисках. Артиллерия немногочисленна (всего около ста орудий). Орудия различных систем. Снаряды тоже выделываются на месте и действием их войска довольны. Но выделывать орудия на месте здесь не могут. Им, однако, удалось совершенно исправить 15.1/2 сантиметровое орудие Крезо, испорченное англичанами во время удачной вылазки из Ледисмита, и даже сделать новый поршневой затвор. Исполнено это было в железнодорожных мастерских.
      Продовольствием войска также обеспечены, но лишь самым необходимым. Медицинскими средствами войска ныне настолько обеспечены, что в Претории около двух недель находился  бельгийский отряд Красного Креста без всякого дела. Это объясняется очень небольшим количеством раненых в войсках обеих Республик; в настоящую минуту их насчитывается не более четырехсот; многие из них лечатся на дому. Число убитых и умерших от ран с самого начала кампании составляет всего навсего, по данным, на которые можно вполне положиться, четыреста тридцать человек.
      Железные дороги работают хорошо и исправно.
      Вообще из разговоров как с лицами высшей администрации, так и с частными лицами, я вынес впечатление, что трансвальцы вполне надеются, с Божьей помощью, выйти победителями из этой неравной борьбы. Наибольшая опасность угрожает им, если англичанам удастся поднять черных, над чем они усиленно работают. Нашествие черных - это поголовная резня женщин, детей и стариков; отдельные нападения черных со строны Родезии уже были призведены, причем бандами кафров предводительсвовали англичане, находящиеся на службе акционерных компаний Родезии.
      Сегодня выезжаю на театр военных действий в Наталь.

      Российский военный представитель полковник Стахович сообщал, в свою очередь, увиденное в английском тылу.

      При сем представляю отчет о наблюдениях моих за время пребывания в Эсткурте (со 2 по 13 января).
      В этом пункте расположены были лагерем следующие части войск: 5 пехотная дивизия, 4 пеших, 1 мортирная и 1 горная батареи, два эскадрона 14 гусарского полка и небольшие части колониальной кавалерии.
      Занятия войск
      Большинство перечисленных частей войск пробыли в Эст-Курте более двух недель, во время которых они почти ежедневно производили различного рода занятия. Наблюдая за этими занятиями, я вынес впечатление, что войска обучались самым элементарным вещам, чем вовсе не своевременно заниматься накануне боя, между тем этим свободным временем не воспользовались для сплочения различных родов оружия. Это было необходимо тем более, что вследствие отсутствия в мирной организации английской армии крупных тактических единиц, войска вовсе не обучены совместным действиям (на этот недостаток, обнаружившийся в настоящей кампании, указывали мне сами англичане), между тем за все время не было произведено ни одного маневрирования отрядами трех или даже двух родов оружия.
      Казалось бы, что существеннейшим условием для успеха фланговых операций является быстрота их производства. Если неприятелю дать время сосредоточиться к угрожаемому пункту и даже укрепиться на нем, то операция обращается во фронтальную и остаются только невыгодные стороны обходных движений: удлинение коммуникационной линии (значит - лишний расход сил) и риск потери сообщений. Последнего, в данном случае благодаря поразительной пассивности противника, почти не существовало.
      Несомненно буры имели достаточно времени (Помимо сведений от шпионов, буры в момент начала движения, со своей позиции могли пересчитать каждый батальон, каждую повозку, настолько открыто было произведено движение из Фрера. Ничего не было сделано для скрытия начала марша) чтобы принять соответствующие оборонительные меры.

      Примерно в это же самое время, в начале февраля 1900 г. подполковник Миллер сообщал новые интересные сведения хотя и несколько запоздалые по времени, полученные им по самым различным открытым источникам.

      Средства Трансвааля.
      По свидетельствам из Америки, Трансваальское правительство с марта месяца [1899 г.] стало считаться с возможностью войны и прекращения ввоза съестных припасов и увеличило свои заказы в Америке муки, пшеницы и мяса (в консервах). В течение 1899 года ввезено через бухту Делагоа, из Америки, не менее 300 000 мешков муки и более 400 000 мешков направленно в другие порты Южной Африки, большая часть которых назначалась в Трансвааль. Раньше никогда такого количества не ввозили. Заказы продолжаются.
      Правительство Южно-Африканской Республики эксплуатирует за свой счет 9 золотых приисков; за ноябрь было добыто золота на сумму 216 000 ф. ст. Монетный двор работает усиленно; в сентябре было выбито золотой монеты на 60 000 ф. ст.
      Южно-Африканское железнодорожное общество оказывает неоценимые услуги правительству Республики; оно взяло на себя эксплуатацию железных дорог в северном Натале, находящемся во власти буров; оно же ведает железными дорогами Оранжевой Республики, до войны получавшими личный состав и материальную часть из Капланда [Капской колонии. - прим. авт.].
      Мастерские общества снабжают буров подковами. Эти же мастерские делают стальные снаряды, исправляют орудия, строят лафеты, повозки и чинят разную другую материальную часть.
      Фабрикация снарядов производится следующим образом; тело снарядов — в мастерских Южно-Африканского железнодорожного общества, трубки на одном заводе в Претории, снаряжение — на динамитной фабрике. Последняя вообще оказывает большие услуги правительству; она изготовляет бездымный порох и, по слухам, делает патроны для ружья Маузера.
      Поезда железной дороги Ньюкэстл — Ледисмит с первых чисел ноября останавливается всего в 3 км. от главного лагеря буров под Ледисмитом, что значительно облегчает подвоз боевых запасов и эвакуацию раненых. Временная станция поставлена среди поля. Настоящей конечной станцией является Эландслаагте, где царит большое оживление. На станции имеется рабочий поезд, всегда готовый к отправлению в случае каких-либо неисправностей пути. Отсюда рассылают по отдельным лагерям обмундирование, продовольствие и боевые запасы. Здесь же имеются 2 типографии, помещающиеся в товарных вагонах — одна государственная, другая - для полевого издания преторийской газеты «Volkstem».
      30 ноября англичане пытались прервать железнодорожное сообщение с Трансваалем, взорвав мост у Эландслаагте, но взрыв не удался и повреждения получились настолько незначительными, что потребовали лишь двух часов для исправления.
      Вопреки всем отрицаниям англичан, имеются доказательства, что они употребляли пули «дум-дум» против буров. На поле сражения под Никольс-Нек были найдены обертки патронов; одна из них, запятнаная грязью и кровью, прислана несколько дней тому назад из Претории Брюссельской газете «Petit Bleu», которая выставила ее у себя в редакции и напечатаал факсимиле; надпись на обертке не оставляет сомнений в свойстве пуль, употребленных англичанами в этом сражении.

      Постепенно общее положение дел Великобритании в Южной Африке стало проясняться даже для лишенных доступа к проверенным и точным сведениям зарубежным военным атташе, аккредитованным при английских войсках. Так в донесении Стаховича от 3 февраля говорилось следующее:

      В последнее время цензура газет стала еще строже: теперь ровно ничего не пишут; из разговоров почерпнуть что-либо тоже трудно, потому что большинство ничего не знает, а те, кто имеет сведения, стали скрывать их тщательнее; официальные сообщения, делаемые нам полковником Гербертом о ходе военных действий сократились до минимума.
      В подтверждение вышеизложенного, изложу последовательно что и как мы узнали об обходном движении генерала Буллера.
      Это движение началось 10 января [1900 г.] (н.ст.); до 20 января, т.е. до одиннадцатого дня марша (расстояние от Фрера до Ледисмита по избранному для обходного движения пути от 65 до 70 верст) ни в одной из газет об этом движении не появилось ни одной строки; как будто генерал Буллер и не выступал из Фрера. В этот день опубликованы первые телеграммы частных корреспондентов: о движении сообщается кратко, не  ясно, понять ничего нельзя.
      21 января получаем от полковника Герберта следующее официальное сообщение:
      «Натальская армия под начальством генерала Буллера вчера «успешно (победоносно) продвинулась вперед. Достигнутые результаты официально сообщены сегодня прессе. Полученные подробности не позволяют с точностью определить на карте положение, занятое английскими войсками».
      Официально сообщено штабом армии прессе:
      «Главная квартира. Наталь. Января 20. Генерал Клери с частью сил генерала Уоррена был сегодня в деле с 6 часов утра до 7 вечера. Умелым употреблением своей артиллерии он пробил (?) себе путь, примерно, на протяжении трех миль, последовательно занимая одну высоту за другой. Войска бивуакируют на занятых ими позициях. Потери незначительны: до 6 час. 30 мин. вечера - около 100 раненых».
      На другой день (22 янв.) сообщение полковника Герберта гласит следующее:
      «В Натале наступление генерала Буллера подвигается вперед последовательно и успешно, однако полученные подробности о действиях колонны весьма незначительны».
      Газетные сообщения по-прежнему бедны; фактических данных не сообщается вовсе.
      27 января (в газетах оно появилось на другой день) наконец нам сообщают о неудаче колонны генерала Буллера. Вот дословно это сообщение:
      «Главнокомандующий получил уведомление из Наталя, что войска двинутые на освобождение Ледисмита потерпели неудачу, которая однако, надо полагать, имеет лишь временный характер».
      С 29 января начинают появляться в газетах описания сражения, по объему даже довольно значительные, но из которых нельзя извлечь ровно ничего существенного. Например подробно описывают, как офицер смотрел в бинокль и в это время был убит наповал, между тем как невозможно понять где происходило сражение (название Спионскоп говорит не много когда карт нет и не указано в каком расстоянии и в каком направлении находятся эти горы от какого-нибудь известного пункта), какие участвовали в сражении части, какие были потери, и наконец, не сообщается результата. (Вот пример описания сражения: войска наши геройски дрались, артиллерия, бросая в неприятеля массу лиддита чудно работала; однако пришлось немного отступить; дух войск  превосходный).
      Я неоднократно обращался к полковнику Герберту с просьбой указать мне хотя бы  местность, где происходило сражение и какие части в нем принимали участие. Каждый раз получал ответ, что сведений этих нет, потому что генерал Буллер ничего не сообщает.
      Общее количество потерь с 20 до 24 января объявлено лишь сегодня, 4 февраля, и то без именного списка.
      Скрывать все, что может дать истинное понятие о военных действиях, и особенно количество потерь — вошло в систему.
      Еще в бытность в Эсткурте я слышал от лица близкого к генералу Буллеру, что «буры поступают правильно, скрывая истинное число потерь, теперь и  мы будем делать тоже; но обманывать мы не желаем, а сделаем проще: не будем вовсе говорить о потерях, или объявим их тогда, когда о сражении все забудут и оно не будет представлять жгучего интереса».
      Так они теперь и поступают.
      Однако с колониальными войсками они обращаться так не смеют: именной список их потерь объявляется гораздо ранее.
      Вообще надо отметить ухаживание за колониальными войсками: государственные люди в Англии и здешние генералы с главнокомандующим во главе произносят по их адресу льстивые спичи, местные газеты раздувают эти речи и с апломбом утверждают, что все неудачи происходят оттого, что недостаточно пользуются колониальными войсками.
      Эти обстоятельства в связи с тем, что эти войска получают значительно большую поденную плату (колониальный нижний чин получает 5 шиллингов в день - 2 руб. 30 коп., а нижний чин регулярной армии 1.1/4 - 1.1/2 шиллинга., т.е. около 60 коп.) возбудили зависть регулярных войск. Несомненно существует серьезный антагонизм.

      Несмотря на долгое пребывание вдали от мест сражений полковник Стахович смог выяснить некоторые любопытные подробности о военных действиях.

      Мне пришлось беседовать о военном деле с одним английским генералом, близко стоящим к главнокомандующему Робертсу. Мой собеседник очень откровенно высказывал свои взгляды и, между прочим сказал: «Скажите, что может заставить вашего [русского] солдата идти под градом пуль в атаку на неприятеля— какое чувство?» Я ответил: «Чувство долга. Как оно вкореняется в нашего солдата, это вопрос сложный. Прежде всего, коренное основное чувство в нашем солдате — беззаветная преданность царю и отечеству. На этом фундаменте создать остальное легко. Военное воспитание, традиции, вся военная жизнь культивируют это чувство о облекают его в наружную форму. Я уверен, что наш солдат остался тем же, каким был в 1855, 1877 годах и даже в период Наполеоновских и Суворовских войн. Кроме того у нас есть та особенность, что наши войны всегда популярны в народе. Солдат душой им сочувствует, а это могущественный фактор для наступления». Он меня прервал: «Хорошо, искренно с вами согласен, что вы, русские находитесь, в особенных условиях, но зато вы должны сознаться, что в смысле народного образования, вы далеко отстали от Европы. Но скажите, что может заставить француза или германца наступать? Не говорю про нашего, потому что заранее знаю, что вы ответите — у вас другая система комплектования армии. Вы скажете, — мы наемники». Я оставил без ответа и опровержения последнюю часть, а на первую ответил так: «Тоже чувство долга и военное воспитание. Культура, которая конечно, выше нашей, имеет далеко не то влияние, которое вы предполагаете. Другое дело идеи социализма, которые, к сожалению, являются неизбежными спутниками образования и культуры в народных массах: вот когда они проникнут в войска, тогда военному духу и делу - конец. В каком положении находится этот вопрос в иностранных армиях - точно не знаю. Думаю, что у вас, англичан, и французов социализма в армии нет. В Германии и Италии он стал проникать в армию».
      Затем мой собеседник начал меня расспрашивать про нашу армию. Его очень интересует устройство нашего высшего управления, где сосредотачиваюся вопросы обороны государства, планов кампании, административного управления армией и т.д. Спрашивал о власти и положении военного министра и сравнивал с положением их штатского военного министра (члена парламента).
      Мне пришлось беседовать также с другими артиллерийскими офицерами. Один молодой офицер из конной артиллерии, раненый под Магерфонтеном, расспрашивал о нашей армии и, восторгался тем, о чем я рассказывал, с горечью воскликнул при всех присутствующих: «Это не то, что у нас; у нас все плохо - и комплектование и вооружение; генералы не знают войск, видя их впервые на поле сражения; войска различных родов оружия - тоже друг друга не знают и не умеют совместно действовать. Нами управляют различные парламентские деятели, не имеющие понятия о военном деле; мы в пренебрежении; для нас ничего не делают, а еще смеют упрекать, что мы не умеем драться». Другой офицер жаловался на неумение генералов распоряжаться кавалерией; как например, на третий день прибытия полка, когда лошади были в ужасном состоянии, их заставили сделать большой переход, от которого особенно пострадали лошади.
      Третий офицер, командир батареи, говорил, что по первоначальному плану его батарея не должна была отправляться в Африку; тогда при мобилизации других батарей у него взяли почти всех лошадей, много людей, всех лучших наводчиков и фейверкеров, всех офицеров кроме одного капитана, и наконец и его самого отправили сюда. Потом мобилизовали и его батарею; 14 февраля [1900 г.] она прибывает сюда. «Мне приказано, говорил он, встретить ее и вступить в командование. Хороша она будет: мобилизовалась под руководством одного капитана, офицеры все вновь назначенные и, конечно, неопытные, даже кадра людей нет, остались только худшие люди, оборвыши, прибывшие резервисты, конечно никуда не годные, большинство из них такие старики, что не знают устройство орудий современного образца; лошади не выезжены; весело вступать в командование подобной батареей! Конечно, придется начать обучение с азбуки, самым элементарным вещам. А что будет если через несколько дней пошлют в бой!»
      Упоминание о колониальных войсках возбудило порыв негодования. Общее мнение, что они тунеядцы и никуда не годны, а ухаживание за ними - политика штатского министра. Между тем начальство им знает цену, так как их употребляют только для охраны путей сообщения. Артиллерист прибавил: «если бы нам, регулярным войскам, дали 5 шиллингов в день на нижнего чина, мы могли бы достать людей не таких, какими являются теперешние».

      В конце февраля 1900 г. российский посол в Лондоне сообщал о последних внутриполитических новостях, напрямую связанных с событиями на Юге Африки, где события постепенно стали принимать благоприятный для Великобритании оборот.

      Депеша Д.Т.С. Стааля, Лондон, 16/28 февраля 1900 г.
      Престиж консервативного кабинета все более и более падает не только в стране вообще, но и среди самой партии. Происходит это по его собственной вине. За исключением министра колоний, все члены правительства проявили полную слабость и неспособность в виду нынешних трудных обстоятельств. Заявление г. Чемберлена во время прений по поводу ответного адреса на тронную речь успокоили общественное мнение ненадолго. Все желали верить, что сделанные до компании и в начале ошибки исправлены и с нетерпением ожидали со стороны военного министра разъяснений, что именно сделано в этом направлении.
      В своем заявлении маркиз Ландсдоун поставил себе задачей ответить на три вопроса: Насколько посылка войск в Южную Африку оставила без потребного числа гарнизонов саму Англию, какие меры предполагается принять для обеспечения безопасности во время отсутствия пойманных войск и, наконец, какими силами еще располагает страна для ведения компании до благополучного конца.
      В прилагаемой при сем записке полковника Ермолова подробно изложено заявление военного министра. При самом поверхностном разборе приведенных в нем цифр сим Англии; для всех было ясно, что они не действительные, а бумажные, и лорд Розбери резко критикуя представленную программу, явился выразителем мнения громадного большинства: «на бумаге», — сказал граф, «силы, остающиеся в Англии, достигают 409 000 человек. Но из чего они состоят? Регулярного войска 98 000. Это, я подозреваю, люди слишком молодые для отправки на театр войны и люди необходимые для кадров. Затем имеются 120 000 резервистов. Призваны они уже или нет? Есть еще 7000 йоменов и 77 000 милиции. Эту последнюю нельзя призвать, так как для нее не имеется казарм. Наконец, мы имеем 215 000 волонтеров. При всем уважении к ним, какой порыв воображения необходим для признания их солдатами в научном смысле слова?...

      Подполковник Ромейко-Гурко 4 февраля сообщал последние новости непосредственно с театра военных действий бурских Республик.

      20 января (1 февраля), после полудня, я прибыл в лагерь главнокомандующего — генерал Жубера, которому немедленно явился и получил позволение осмотреть позиции под Ледисмитом; главная квартира главнокомандующего расположена в семи верстах к северу от этого города, вблизи конечной станции железной дороги (Модер-Спруит). Осмотрев позиции, я испросил разрешение отправится на р(еку). Тугелу, где на этих днях ожидают новой атаки англичан.
      Цирквумлационная линия тянется на протяжении приблизительно пятидесяти верст, представляя собой ряд небольших лагерей, или таборов; каждый из них, по большей части, состоит из нескольких десятков в беспорядке разбросанных палаток и громадных крытых фургонов, в которых впрягают восемь мулов или до восьми пар волов. Лагери все эти скрыты от взоров противника гребнями холмов и гор, окружающих Ледисмит, лежащий в центре обширной котловины, у подошвы холма Платерант. На этом холме расположена большая часть английской артиллерии и два сомкнутых укрепления.
      На вершинах гор, окружающих Ледисмит, трансвальцы и оранжисты расположили свои тяжелые орудия; теперь таких орудий осталось только пять; остальные отправлены на Тугелу и под Кимберлей. Подъем этих 15/12 сантиметровых орудий иной раз стоил весьма больших усилий; так орудие Крезо, стоящее ныне на горе Булувана над линией железной дороги, идущей на Эсткурт, было втащено при помощи 800 человек, работавших в продолжении нескольких дней.
      Жизнь войск, осаждающих Ледисмит, обыкновенно складывается следующим оьразом; с раннего утра трансваальцы открывают огонь из своих тяжелых орудий и производят подряд от пяти до десяти выстрелов, на которые англичане немедленно отвечают; затем назначаются люди для наблюдения за неприятелем, а огонь возобновляется лишь в случае появления какой-нибудь хорошей цели. Сами англисане, за последнее время, никогда огня не открывают, а лишь отвечают; их огонь почти никакого вреда осаждающим не причиняет, чего, по-видимому, нельзя сказать про огонь трансваальцев, если верить их словам, а в особенности, если судить потому, насколько безжизненным кажется город Ледисмит и его лагерь, который очень хорошо видны с горы Булувана в сильную подзорную трубу. Напротив, госпитальный лагерь англичан, состоящий из менее как из 25 больших шатров и 200 малых палаток, кишит народом. Расположен он у самой границы местности, занятой англичанами, у подошвы упомянутой горы. Вчера, во время осмотра работы у строящейся дамбы, я подъехал к госпиталю менее чем на полверсты, а с другого берега реки Сандривер можно подойти шагов на 200.
      По вечер огонь совершенно смолкает, а ночью трансваальцы никогда не стреляют, опасаясь, чтобы ответный огонь англичан не причинил вреда осаждающим.
      Дело в том, что с наступлением сумерек все трансваальцы и оранжисты поголовно выходят перед линию обложения и занимают стрелковые позиции, разбиваются на так называемые «брандвахты», численостью в 20 — 40 человек. Каждая брандвахта выставляет от себя двух часовых, сменяемых через два часа; остальные люди спят завернувшись в одеяла, не разбивая палаток. Впереди орудий крупных калибров, коими осаждающие особенно дорожат, соединяются несколько брандвахт образующих их охрану. Такой порядок принят после одной удачной вылазки англичан.
      Таким образом, войска осаждающего все ночи проводят в боевом порядке под открытым небом (своих лошадей люди оставляют в лагерях на попечении кафров), исполняющих в лагерях все нестроевые должности. Только брандвахты далеко выдвинутые вперед выезжают на конях, которые треножатся и пасутся поблизости (с рассветом все люди возвращаются в свои лагери).
      При начале обложения Ледисмита осаждающие были в числе 5 — 6 тыс., ныне их осталось едва две тысячи. Не далее как третьего дня отсюда отправили 800 человек в подкрепление к Кольсбергу, где ожидают настулление англичан с юга.
      Вокруг Ледисмита осаждающие расставили несколько динамо-машин и всю ночь освещают впереди лежащую местность сильными электрическими прожекторами. Тоже самое делают англичане в Ледисмите.
      По-видимому гарнизон Ледисмита потерял всякую энергию и всякую охоту к активным действиям, так что с 6-го января нов. ст. он никаких вылазок и попыток к прорыву не предпринимал; даже во время пятидневного боя, в течение которого войска ген. Буллера стремились прорвать позиции трансваальцев на левом берегу р. Тугелы, причем одно время англичане имели частичный успех, гарнизон Ледисмита не произвел вылазки хотя не мог не знать о всем происходившем на берегах р. Тугелы, ибо находится в постоянной гелиографической ²⁸ связи с войсками ген. Буллера.
      О штурме Ледисмита не может быть и речи, хотя бы по недостатку войск у осаждающего. Желая однако покончить с ним и в особенности иметь возможность направить свою артиллерию на другие пункты, трансваальцы надумали возвести дамбу поперек реки Сандривер, рассчитывая при помощи ее затопить город и большую часть котловины; но вряд ли они достигнут каких-либо существенных результатов, ибо надежда на затопление складов не осуществится, так как вода будет подниматься медленно, и их перенесут на высокие места; к тому же и самый проект не выдерживает критики в том виде, в каком его хотят привести в исполнение.
      Сегодня воскресенье, а посему никакой канонады не слышно, ибо трансвальцы никогда не начнут ни стрельбы ни боя в воскресенье. с раннего утра в лагере слышно пение псалмов.
      На р(еке) Тугеле так же все спокойно.

      Ромейко-Гурко особенно отмечал не только своеобразие военных приемов африканеров, но и причины успехов и неудач бурских ополченцев.

      Объехав позиции вокруг г.(орода) Ледисмита, я, на рассвете 24 января (5 февраля), выехал в долину р.(еки) Тугелы, откуда раздавалась сильная орудийная канонада. К месту назначения я прибыл около полудня, а около часа с холмов правого берега р. Тугелы, густо заросших лесом, стали спускаться английские войска, построенные в боевой порядок, который представлял собой ряд весьма тонких стрелковых цепей, следовавших друг за другом. Одновременно с пехотой появились батареи; образовав две группы, каждая из восемнадцати орудий, совместно с тяжелыми орудиями, стрелявшими с раннего утра, они буквально забросали гранатами и шрапнелями холм, расположенный на левом берегу р. Тугелы, занятый всего сорока семью трансваальцами йоганнесбургского лагеря с одним скорострельным орудием Максима-Норденфельда ²⁹. Артиллерийский огонь был настолько силен, что несмотря на то, что эти 47 человек делали все возможное, чтобы укрыться от снарядов и в виду этого даже не сделали ни одного выстрела по наступающим, они все-таки потеряли 23 чел. убитых и 7 раненых; остальные 17 отступили.
      В отражении наступления английских войск, развернутых не менее дивизии, могли принять участие два легких 2.1/2 дюймовых орудия Круппа и вышеупомянутая скорострельная пушка, и то лишь после того, как она, под градом снарядов, переехала на соседний холм.
      Таким образом все наступление пехоты англичан исполнено было без потерь и без открытия огня со стороны их пехоты. Тем не менее, по временам, цепи останавливались и люди ложились, вероятно больше для отдыха.
      Подойдя к подошве холма, английская пехота стала обходить его с обоих флангов и затем довольно быстро взбираться на него. В 4 час. 30 мин. она заняла холм, а артиллерийский огонь был перенесен на соседние холмы. Некоторые из полевых батарей, по мере наступления пехоты, так же меняли позиции и продвигались вперед, но в 5 час. 30 мин. батареи взяли на задки и вскоре скрылись в лощине между двумя холмами На вновь занятый холм не было ввезено ни одного орудия, вероятно из боязни, что, в случае ночного нападения, орудия могут попасть в руки неприятеля.
      В 6 час. 30 мин. англичане произвели последний выстрел из тяжелого орудия и затем все погрузилось в полнейшую тишину. Можно сказать, что в этот день англичане действовали против обозначенного противника, а поэтому виденная мною картина наступления, быть может, и не похожа на те, которые можно было наблюдать во время двух предшествующих боев на реке Тугеле. Точно также трудно определить о степени меткости огня английской артиллерии, которая на этот раз стреляла хорошо, ибо орудийная прислуга не находилась под моральным влиянием неприятельского огня и никаких потерь не несла.
      Тяжелые орудия англичан выпускают преимущественно лидитные бомбы, которые главным образом оказывают моральное действие, ибо при разрыве они производят оглушительный шум, но сама граната разрывается на очень небольшое число крупных кусков, а по сему и число поражений ничтожно. Величина же воронки, в зависимости, конечно, от грунта, редко бывает более двух или 2.1/2 аршин в диаметре при одном аршине глубины.
      Таким образом английские войска в составе дивизии пехоты при содействии 36 полевых и шести тяжелых орудий, пользуясь наблюдениями с воздушного шара (кавалерия видна было только вдали), к вечеру 24 числа утвердилась на северном берегу реки Тугелы, оттеснив 17 человек трансваальцев.
      Холм, на который ведено было наступление английских войск, составлял правый фланг участка позиции, оборона которого вверена йоганнесбургскому лагерю силою около шестисот пятидесяти человек, из которых более десяти процентов было уволено по домам дней на десять (во время военных действий принято увольнять людей домой сроком до двух недель, в тех случаях, когда по мнению начальников не предвидется ничего особенно серьезного. В данном случае думали, что после неудачи на Спионкопе, англичане не скоро перейдут в наступление.
      Уходя в отпуск люди берут с собой оружие, лошадей, а иные даже и фургоны; если представляется возможность, они безвозмездно перевозятся по железным дорогам...
      Генерал Бота, один из лучших офицеров Трансваальской армии, пользующийся большим доверием среди войск, человек еще очень молодой и, по-видимому энергичный, находился по делам в Претории; он прибыл только утром 25-го и принял на себя командование войсками на этом участке.
      Тяжелое 15.1/2 орудие, высланное из-под Ледисмита для усиления обороны на этом участке оборонительной линии, могло открыть огонь только на следующий день утром, т.е. 25 числа.
      Снаряды для орудия Макима-Норденфельда весьма быстро истощались и с 4.1/2 часов дня до утра 25 орудие бездействовало.
      Совокупность всех этих обстоятельств была причиной того, что трансваальцы отнеслись к наступлению противника совершенно пассивно.
      К утру англичане возвели, преимущественно из крупных камней, бруствера и малые траверсы, но продвинуться вперед и расширить свою позицию на левом берегу р. Тугелы они не решились.
      С раннего утра канонада возобновилась.
      Батареи снова заняли свои позиции, покинутые накануне и открыли огонь; на этот раз выехали всего три батареи (18 орудий), не считая тяжелых. К ним присоединился ружейный огонь с занятого накануне холма. Против них буры могли выставить только два крупповских 7.1/2 сантиметровых орудия, одно скорострельное Максима-Норденфельда и установить за ночь 15.1/2 сант. орудие.
      Никаких активных действий пехота обеих сторон в этот день не предпринимала, а трансваальцы в этот день даже не открывали оружейного огня. За день силы последних увеличились до 1.1/2 - 2 тысяч человек.
      На следующий день английские полевые орудия не выехали вовсе на позицию и лишь тяжелые орудия продолжали обстреливать холмы, занятые войсками обороняющегося, с позиции которого ясно видно было несколько обширных пехотных бивуаков, расположенных у подошвы холмов правого (южного) берега р. Тугелы, а вдоль последней, у излучин, бивуаки конницы и полевой артиллерии. Кроме того, ясно видна была беспрерывная лента обозов, двигавшихся по дороге, идущей от железной дороги со станции Фрер.
      Казалось, ничто не предвещало, что англичане откажутся от форсирования оборонительной линии противника на избранном пункте, а между тем утром 27-го числа ни одного английского солдата не осталось на левом берегу р. Тугелы; мало того, все бивуаки, виденные мною накануне, оказались снятыми и лишь вдали видны были бесконечные обозы, удалявшиеся в южном направлении.
      Количество понесенных англичанами потерь за эти дни определить трудно, ибо перед отступлением они похоронили своих убитых на холму и увезли раненых, и только на одном из холмов буры нашли 23 трупа и четырех раненых, которым англичане в продолжение двух дней не оказали никакой медицинской помощи.
      Преследовать отступавших трансваальцы не пытались, отговарияваясь тем, что ближайшие холмы к р. Тугеле еще заняты противником.
      Чтобы определить, что предпринять в дальнейшем, решено было созвать на 29-е число военный совет под председательством ген. Жубера. Собрался он в Гаррисмитском лагере, как наиболее центральном. В нем приняли участие около 80 человек - генералов, командантов и фельд-корнетов.
      Заседание открыл ген. Жубер речью, в которой предложил собравшимся решить, как поступить далее в виду отступления англичан с р. Большой Тугелы к Малой Тугеле.
      Впрочем точных сведений о месте нахождения противника не имелось, так как до сих пор на правый берег реки проникло всего четыре человека, под начальством прусского полковника Брауна, но никаких определенных сведений о противнике они не доставили.
      Первым высказал свое мнение генерал Бота; он предложил прежде всего сильнее укрепить позиции на левом берегу р. Тугелы, дабы не повторилось то, что произошло 24-го числа, и лишь по окончании сих работ, решить в каком направлении начать наступательные действия.
      Говорившие вслед за ним преимущественно развивали мысль ген. Бота, при чем, однако, выражали необходимость выслать сильный патруль (по здешнему это значит человек около ста или полтораста) для выяснения, покинут ли совершенно так называемый Боссранд, т.е. гористая местность между обеими Тугелами, которая и служила исходным пунктом наступления англичан 24-го числа.
      Один лишь ген. Лука Мейер высказал необходимость немедленно предприянть наступление с отрядом силою в 1.1/2 или 2 тыс. человек, в обход одного из флангов противника. Но это предложение сочувствия не нашло.
      Когда, таким образом, все желавшие высказали свое мнение, ген. Жубер предложил подать письменные заявления, которые потом прочитывались собранию одним из секретарей главнокомандующего.
      Из всех заявлений, числом около десяти, ген. Жубер выбрал два, по его мнению совпадавшим с желанием большинства и велел их вновь прочесть и затем подвергнуть голосованию, каковое выражалось простым поднятием рук.
      Приняты были два: одно ген. Бота - о назначении комиссии для осмотра оборонительной линии и определения, какие фортификационные работы необходимо на ней возвести; другое команданта гаррисмитского лагеря Вилье - о высылке разведочного отряда в Боссранд и о заняти его в случае отступления англичан.
      Исполнение всего этого было отложено до 31 января, так как 30 число падало на воскресенье.
      Несмотря на большое число участников военного совета и на довольно значительное число лиц, желавших высказать свое мнение (не менее 20 человек), собрание, длившееся более двух часов, прошло необыкновенно спокойно.
      Перед началом военного совета и по окончании его, все принимавшиме в нем участие пропели несколько псалмов.
      В состав упомянутой комиссии были назначены ген. Бота и ком. Вилье. Они решили предварительно обрекогносцировать Боссранд. Так как моя ставка находилась около лагеря ком. Вилье, то я присоединился к нему, и в 4 часа утра 31 числа мы выступили из лагеря, а в 8 часов утра достигли гребня холмов, тянувшихся вдоль левого берега р. Малой Тугелы, где отряд ком. Вилье, числом около 25 человек, соединился с отрядом ген. Бота, числом около ста.
      В это время произошла стычка между отрядом ген. Бота и небольшой партией английских войск, силою около сорока человек.
      В чем состояло назначение этого изолированного отряда - сказать трудно; вероятно это была наблюдательная застава, но так как она стояла без всяких мер охранения, то была застигнута врасплох и в короткий промежуток времени уничтожена; причем 23 человека были убиты, 5 ранены (в том числе один капитан очень тяжело) и девять взяты в плен (в том числе один лейтенант). Со стороны трансваальцев не было никаких потерь.
      С вершины холма, верстах в трех, ясно виден был на берегу Малой Тугелы большой английский лагерь. Перестрелка, очевидно, встревожила лагерь, ибо видны были выезжавшие батареи, а вслед за тем показалась колонна конницы.
      Ген. Бота, в виду малочисленности своего отряда, решил отступить за р. Тугелу, причем не оставил никого для наблюдения за неприятелем.
      Впрочем, в этом отношении, не лучше поступили англичане и англичане. Перейдя р. Тугелу, трансваальцы расседлали лошадей и пустили их на траву, всего в 1.1/2 верстах от холма, к которому подошли английские всадники; но я тщетно прождал, чтобы они появились на его вершине, хотя бы для того, чтобы посмотреть, куда удалился противник, уничтоживший их заставу.
      На следующий день начальники трансваальских войск, ближайших к Боссранду, собрались на совещеание и решили занять покинутые англичанами позиции, что и было приведено в исполнение 2 февраля [1900 г.] без боя.
      Судя по тому, что мне приходилось наблюдать лично, действия трансваальцев, в общем, нерешительны. Отчасти это имеет своею причиной полное неведение того, что происходит у противника, с которым теряется связь после каждого боя, имеющего последствием отступление английских войск.
      К преследованиию отбитого противника они, по-вимимому не прибегают, отговариваясь сильным утомлением людей и не имением под рукой свежих сил.
      Вследствие этого они далеко не извлекли той пользы, которую могли бы извлечь из боев у Колензо и Спионкопа.
      Если до сего времени, англичане испытывали постоянно неудачи, то причина этого заключается в силе естественных преград, т.е. сильных горных позиций, занятых трансвальцами, в тяжелых климатических условиях, при которых штурмовать позиции дело не легкое и, наконец, в меткости огня трансваальцев и их умении применяться к местности, их природном хладнокровии и сознании, что каждый должен думать о себе сам и сообразоваться с другими, ибо никаких указаний во время боя ему получить не от кого.
      По скольку я могу судить из разговоров, как с лицами занимающими высшее иерархическое положение и, следовательно, более образованными, как равно и с простыми бюргерами, все буры воодушевлены одной мыслью - вести борьбу до последней крайности. К тому же самому их побуждает помощь, которую им оказали восставшие африкандеры Капской колонии, ибо положение сих последних было бы крайне печально, если бы Англия взяла верх в этой неравной борьбе.
      Так как на Тугеле все стихает, то я направляюсь к Кимберлею, где англичане наступают гораздо энергичнее.

      Когда удача постепенно стала переходить к британским войскам, военным представителям зарубежных стран непосредственно на местах недавних сражений стало значительно легче получать сведения об происшедших операциях. Но для этого, как и прежде, приходилось полагаться лишь на личные знакомства. В этом смысле показательно очередное донесение полковника Стаховича от 10 апреля 1900 г. из занятой англичанами столицы Оранжевого Свободного Государства — города Блумфонтейна. Оно  рассказывает о пленении британскими войсками отряда генерала Кронье и о некоторых других самых чувствительных за всю англо-бурскую войну поражениях войск африканеров.

      Описание операций фельдмаршала лорда Робертса с 11 февраля по 13 марта 1900 г.
      Беспорядок в организационных работах, найденный лордом Робертсом по его прибытии к армии, показывает, что отъезд главнокомандующего (генерала Буллера) из центрального пункта управления всеми операциями (Каптауна) и сосредоточение всего его внимания на сравнительно второстепенном театре действий, как видно, имел свои вредные последствия.
      На сосредоточение сил и организационные работы употреблено было ровно месяц, так что 11 февраля новый Главнокомандующий начал операцию,  имевшую своим последствием освобождение от осады Кимберлея, пленение большей части сил Кронье* и занятие столицы Оранжевой Республики.
      Неудача всех предшествующих действий в достаточной мере указывала, что англичанам необходимо было взять инициативу действий в свои руки, предпринять что-либо решительное. Результат расходывания сил по частям на усиление отрядов, имевших назначение освободить два осажденных города, показал, что этим путем достигнуть ничего нельзя.
      Многое заставляло думать, что для  наступательных  действий  будет избрано операционное направление Колесберг-Новальспонт-Бломфонтейн, т.е. план кампании, выработанный еще до начала войны. Доказательством того, что лорд Робертс имел в виду именно этот план, служил факт, что генерал Френч, долгое время бездействовавший около Колесберга, 23 января произвел рекогносцировку в этом направлении (о результате ее генерал Френч приезжал в Каптаун 25 января лично докладывать Главнокомандующему.) Об этом деле газеты умолчали, но мне точно известно, что оно имело серьезные цели. Встречено было упорное сопротивление, по которому можно было заключить, что форсирование здесь Оранжевой реки будет делом не легким, потому что местность способствовала упорной борьбе, и буры упорно занимали укрепленные позиции.
      Боязнь новой неудачи видимо заставила лорда Робертса отказаться от этого удобного (выгоды его заключались в том, что это был кратчайший путь к столице одного из противников, и наступление шло все время вдоль железной дороги) операционного направления и искать пути, где можно было ожидать встретить меньшее сопротивление.
      Решают сосредоточить к Граспану и Энслину возможно больше сил, оставив на Моддер-реке, у Колесберга и Стромберга самые незначительные, необходимые лишь для оборонительных действий, силы.
      Первоначальной целью операции ставится - освобождение Кимберлея и действия против отряда Кронье...
      Рассматривая операции с 16 по 27 февраля, завершившиеся для англичан весьма столь удачно, надо признать целесообразность принятых Главнокомандующим мер.
      Вечером 15-го [февраля 1900 г.] получилось известие об освобождении от осады Кимберлея и сделалось очевидным, что Кронье с большинством своих сил отступает на восток.
      Принимается ряд энергических мер для преграждения неприятелю пути отступления; от войск требуется большое напряжение, и части, особенно кавалерия, делают усиленные переходы.
      Между тем обстановка, представлявшаяся Главнокомандующему вечером 15-го, вовсе не благоприятствовала принятию этого энергического решения. Как раз в это время стало известно, что в тылу появился в значительных силах противник, отбивший весь наличный продовольственный транспорт; у войск же на руках и в обозе всего было на три дня продовольствия. Зная, что день промедления может дать Кронье возможность уйти, лорд Робертс не колеблясь решается наступать: он переводит войска на половину рациона, бросает свою коммуникационную линию на Энслин (отзывает из Ватерфаля в Якобсдаль последние бывшие там части, рискуя даже допустить буров к железной дороге) в расчете на другой день открыть свои сообщения с Моддер-риверским лагерем, где имелся большой запас продовольствия и перевозочных средств.
      Окружение противника, остановившегося в Пардебергском лагере, произведено было 18 февраля решительно и быстро; что же касается атаки этого лагеря в тот же день, то надо признать ее излишней и веденной неудачно.
      Медлительность последовавших действий имеет серьезное оправдание: нечего было торопиться овладеть лагерем, когда все равно нельзя было наступать далее, пока в Пардеберге не будет собрано достаточно продовольствия для обеспечения безостановочного движения к Бломфонтейну.
      Действия Кронье за тот же период преступно неправильны. Главной, непростительной ошибкой была его остановка в Пардеберге. Мне кажется несомненным, что он мог отступить далее, едва ли одна кавалерийская бригада, появившаяся у него с фланга (почти в тылу), была бы в силах (особенно принимая во внимание жалкое ее состояние, но Кронье конечно не мог этого знать) преградить ему дальнейший путь. Наконец, в крайнем случае он мог пожертвовать обозом и некоторыми наиболее тяжелыми орудиями.

      Средства страны. Пользование ими.
      Армия двигалась по стране весьма бедной продовольственными средствами. Единственное чем можно было пользоваться это - скотом, все же остальное приходилось подвозить с базы.
      Земледелие здесь не развито вовсе; земля не пашется, а служит лишь для выпаса скота, которого в стране очень много. Население чрезвычайно редкое; единственными поселками являются фермы, т.е. жилища хозяина большого участка земли.
      В западной половине, примерно до Попларгрова, расстояние между фермами около 10-12 верст, далее же на восток оно встречается несколько чаще, через каждые 5-6 верст.
      Ферма обыкновенно состоит из дома владельца, небольшого скотного двора, кладовой и нескольких шалашей для черных рабочих. При ферме всегда имеется небольшой сад, огород, а иногда и небольшое поле кукурузы. Запасы зерна на фермах весьма малые, в среднем не более 200 пудов, преимущественно кукурузы.
      Громадное большинство владельцев, до приближения армии, покинули свои фермы.

      Грабежи войск.
      Скудными средствами страны англичане пользовались неумело и беспорядочно. Не было организовано команд, которые по прибытии в оставленную владельцем ферму занимали бы ее, охраняли от разграбления и с толком распоряжались бы оставленным имуществом. Всем это было установлено на бумаге (приказ 18 февраля » 27), но никогда не было приведено в исполнение; кто первый попадал на оставленную владельцем ферму, тот разграблял ее самым варварским образом: все имущество расхищалось портилось, уничтожалось, не принося почти никакой пользы грабителям, особенно усердно в этом изощрялись колониальные войска.
      Фермы, на которых оставались владельцы, охранялись и не несли почти никакого ущерба.

      Далее автор описывает, как английские войска 13 марта 1900 г. занимают столицу Оранжевого Свободного Государства.

      Лорд Робертс во главе кавалерии вступает в Бломфонтейн.
      Все многочисленное английское население этого города (вся торговля в их руках) высыпает на улицу и устраивает торжественную встречу. Голландское же население, за весьма малым исключением выезжает из города.
      Положение, в котором англичанами был найден город, надо признать более чем благоприятным, так как ничего не было ни вывезено, ни уничтожено. Отступившие буры даже не увезли с собой всего подвижного состава железной дороги, а любезно предоставили победителю 8 локомотивов и до 200 вагонов.
      Последнее обстоятельство было особенно выгодно для англичан, так как железная дорога на юг не была еще открыта (13 марта буры еще владели мостами через Оранжевую  реку  у  Норвальспонта  и Бетулии), а оставленный подвижной состав дал возможность немедленно выслать отряд войск на юг и начать восстановление дороги с севера.
      Для увеличения продовольственных средств армии, пока не было открыто сообщение с базой, интендантское управление немедленно наложило запрет на продовольственные продукты, найденные в городе; потом приобрело их путем реквизиции, заплатив владельцам очень высокие цены. Кроме того, было обнародовано объявление об открытии для окрестного населения рынка, на котором все продукты будут приобретаться для армии по тем же высоким ценам.
      Вообще все административные меры, принятые по занятии города, были весьма разумны и гуманны. Лорд Робертс стремился умиротворить население и расположить общественное мнение в пользу Англии.

      Разбор последнего периода операций.
      В последнем периоде операций следует отметить: 1) отсутствие серьезного сопротивления со стороны противника [буры были сильно деморализованы окружением и капитуляцией «непобедимого Кронье» и некоторое время в большинстве своем не оказывали никакого сопротивления наступавшим английским войскам. — прим. авт.]: после сдачи Кронье почти 30-тысячный корпус лорда Робертса имел против себя не более 4 тысяч буров. Местность, по которой происходило наступление, тоже не благоприятствовала упорной обороне, так как все позиции легко могли быть обойдены с флангов. 2) Вся трудность наступления заключалась в снабжении войск продовольствием, ибо на месте продуктов почти не имелось и не было железной дороги для удобной их доставки, но 3) как указано было выше, продовольствие армии устроено было отлично и все необходимые для сего меры были заранее обдуманы и своевременно приведены в исполнение; буры же со своей стороны ничего не сделали, чтобы помешать в этом отношении успешному выполнению операции; все средства страны они не уничтожали, не увозили, а оставляли в распоряжение наступающему. Кроме единственного случая нападения на транспорт под Ватерфалем, они вообще не угрожали сообщению противника, не препятствовали свободному движению его транспортов. Трудно даже было бы поверить, что при длине коммуникационной линии в 170 верст и при движении в стране с безусловно враждебным населением, за все время ни разу не было нарушено телеграфное сообщение с тылом. Такой образ действий противника позволял англичанам расходовать весьма мало сил на охрану своего тыла.

      Как уже говорилось выше, с февраля — марта 1900 г. стали поступать сообщения о том, что значительное численное преимущество англичан начинает понемногу сказываться и буры терпят поражение за поражением. И в этом смысле любопытно как именно подлоковник Ромейко-Гурко доносил  22 марта об очередном поражении буров, попутно тут же разбирая причины их неудач.

      Во время моего пребывания в Натале в долине р. Тугелы не трудно было убедиться, что англичане изберут свое главное операционное управление на Блумфонтейн, и далее не север, а посему я решил переехать в пределы Оранжевой Республики.
      Туда же президент Крюгер перевел большую часть своих войск, оставив в Натале, по его мнению, лишь крайне необходимое для удержания позиций на р. Тугеле.
      Надо заметить, что ведение военных операций, которые главным образом сводятся к переводу войск с одного театра на другой — направляются в значительно большей степени президентом Крюгером, чем  ген. Жубером.
      Чтобы больше не возвращаться к событиям в Натале, скажу, что причины снятия осады г. Ледисмита надо искать прежде всего в чересчур большом ослаблении сил, занимавших позиции на левом берегу р. Тугелы, а отчасти в нравственном влиянии известия об окружении и пленении отряда ген. Кронье у р. Модер.
      Причины окружениея 4.1/2 тыс. отряда ген. Кронье заключаются не столько в удачных действиях английских военноначальников, сколько в отрицательных сторонах всей военной организации и твердо укоренившихся приемах в войсках обеих Республик. Сюда относится прежде всего отсутствие разведывательной службы. Этим обьясняется, что о движении обходной колонны ген. Френча, ген. Кронье узнал, лишь когда она была у него в тылу. Известию об этом обходе ген. Кронье долго не хотел верить, исходя из предвзятой мысли, что английские войска никогда не решатся отойти на большое расстояние от железной дороги.
      Когда произошло первоначальное окружение отряда ген. Кронье, то его прорыв, по-видимому, не представлял больших трудностей; но этому помешали следующие обстоятельства; большая часть людей в отряде была спешена, ибо их лошади, по недостатку подножного корма, паслись в верстах в 20 от лагерей и они, таким образом, были отрезаны обходной колонной ген. Френча; в таком же положении оказался рогатый скот, при помощи которого перевозились фуры с имуществом.
      Но главная причина заключается вообще в малой способности трансваальских войск к ведению наступательных действий, в особенности на местности равнинной, где их лошади являются скорее обузою нежели помощью. Надо заметить, что лошадь для трансваальца служит исключительно средством для передвижения, действия же в конном строю они не признают; спешиваясь, они ищут не только закрытия для себя, но и для лошадей, чего очевидно на равнине найти нельзя, а коноводов у них нет. С другой же стороны, потеряв свою лошадь, трансваалец как бы считает и себя выбывшим из строя.
      Кроме того, свобода действий отряда была стеснена присутствием женщин и детей в лагере. Это были частью жены, прибывшие повидать своих мужей, частью семьи из ближних ферм, укрывшиеся в лагере при приближении колонны ген. Френча, которая, по заявлению самих же англичан, уничтожала все по пути. По совокупности этих причин, надо полагать, ген. Кронье и не делал серьезных попыток к прорыву.
      Войска ген. Девета ³⁰, посланные для освобождения ген. Кронье, точно так же серьезных активных действий не предпринимали, главным образом, по недостаточности сил, первоначально у него было около 2 тыс. и лишь незадолго до сдачи отряда ген. Кронье — 4 тыс.
      Около этого времени и я прибыл прибыл в отряд ген. Девета; он занимал позиции по обеоим берегам р. Модер.
      Левый фланг позиции начинался в пятнадцати верстах к северо-западу от города Петрусбурга; центр был расположен около урочища «Попларглов»; правый фланг противника, от названного пункта, в северном направлении верст на двенадцать.
      Очевидно, такая обширная дуга не могла быть занята всего  4 тыс. отрядом, а поэтому ограничились занятием встречавшихся на ее протяжении холмов, дававшим укрытие лагерям и лошадям, незанятые и необороняемые промежутки местами доходили до пяти и более верст. Отрицательные стороны такого кордонного расположения войск при полном отсутствии резерва, не замедлили сказаться при первом наступлении противника.
      В дни предшествоавшие наступлению, англичане производили слабый артиллерийский огонь, желая по-видимому, вызвать ответный огонь и тем определить расположение орудий своего протвиника, который, сознавая слабость своих разбросанных семи или восьми орудий, решил не открывать огня, до тех пор, пока не явится возможность обстреливать наступающую пехоту.
      После пленения отряда ген. Кронье, английские войска, простояв более недели на месте, 23 февраля/7 марта снова предприняли наступательное движение.
      В то время как главная масса пехоты направилась вдоль реки Модер по обоим берегам ее, - кавалерия и большая часть ездящей пехоты воспользовались необороненным промежутком на левом фланге союзников, продвинулись через него и заставили войска трансваальцев, занимавших крайний левый фланг, отступит к югу.
      Не смотря на обнаружевшееся намерение этой кавалерийской колонны повторить маневр, удавшийся ей при окружении генерала Кронье — генерал Девет все же намеревался остаться на занимаемой им позиции и на ней отразить наступление английской пехоты.
      Но войска ему подчиненные, по-видимому были иного мнения.
      В трансваальских войсках люди отчасти исходя из твердо укоренившегося принципа, что в бою «each man is his own officer» [каждый человек сам себе офицер] а отчасти зная из практики, что в бою приказания начальников лишь в редких случаях до них достигают, - считают себя в праве самим решать, когда настала минута, для оставления занимаемой позиции и начала отступления.
      Таковое обыкновенно начинается с того, что отдельные люди (преимущественно по два, по три и редко более четырех) покидают траншеи, спускаются с холма, отыскивают своих лошадей, связанных по несколько голов, а нередко просто брошенных на собственный произвол и, не торопясь, медленным аллюром направляются по направлению главного пути отступления. Этот пример мало по малу находит все больше и больше последователей и через некоторое время вся местность является усеянной малыми группами всадников, не торопясь двигующимися в тыл боевого расположения.
      Так было и в данном случае; не прошло и часу от той минуты, как первые всадники покинули линии ложементов, как таковые были совершенно очищены.
      Генералы и команданты лагерей делали все возможное, чтобы вернуть людей; они рассылали бывших у них под руками людей,  а равно и сами пытались перехватить беглецов по пути, но ни их посланных ни их самих никто не слушался; перехватываемые люди останавливались, выслушивали приказание, но вслед затем спокойно продолжали двигаться в прежнем направлении.
      Видя полную невозможность остановить своих людей, ген. Девет решил переехать на ближайший ряд холмов, который представлял хорошую тыловую позицию, и попытаться на ней остановить свои войска и организовать оборону.
      В известной степени это ему удалось. Ружейный огонь, открытый его людьми по наступавшим в центре пехотным линиям англичан, остановил на время последних и дал возможность трансваальцам спасти свой обоз. Но и на этой позиции трансваальские войска долго не задержались и продолжали отступление по направлению на город Брандфорт, ибо решено было сдать столицу Оранжевой Республики без боя.
      Причины, по которым войска союзников не желали оказать серьезного сопротивления наступлению противника, заключается столько же в невыгодах и в особенности чрезвычайной растянутости занимаемой ими позиции, сколько в моральных последствиях последних неудач.
      Крайняя растянутость занимаемых позиций и излюбленная система кордонного расположения войск являются последствиями желания начальников отрядов встретить вдесятеро превосходного противника на всех путях его наступления.
          Союзные войска, всегда уступая своему противнику в числе, могли бы, казалось, возместить это развитием своей подвижности, пользуясь тем, что они все конны, - но именно к этому они мало способны.
      С другой стороны, подвижности этой трансваальских «comando» ³¹ в значительной степени мешает их тяжелый воловий обоз, отделяться от которого люди очень не любят.
      Все эти причины  имели существенное влияние на деятельность войск в деле 23 февраля (7 марта), в особенности же неудача, постигшая отряд ген. Кронье происшедшая почти на глазах ген. Девета. Погубное воздействие двух неудач, на двух главных театрах, очевидно осознавалась обеими президентами, а посему они лично объезжали все лагери для того, чтобы поднять дух людей.
      С этой этой целью президент Крюгер, уже побывавший в Натале, прибыл к войскам ген. Девета утром 23 февраля (7 марта), но не ожидаемое наступление английских войск, не только не дало ему возможности объехать лагерь, но даже заставило поторопиться отъездом из опасения, что путь на Блумфонтейн будет захвачен англичанами.

      Но война, несмотря на многократное количественное преимущество англичан продолжалась. Новые данные непосредственно с театра военных действий, в том числе и о участии российских подданных в тех событиях по-прежнему поступали регулярно.

      До сих пор нет точных сведений о расположении противника. одни говорят, что англичане разбили лагерь у ст. Elanslaagte, другие утверждают что неприятель в большом числе двигается к Yryheit и грозит отрезать от Трансвааля войска, расположенные на высотах Biggarsberg. Одиночные люди и небольшие компании по частной инициативе в разные времена выезжали перед фронтом своего лагеря для разведывания о противнике, но, не зная ни линии расположения своих войск, ни местности, одни принимали свои палатки за лагерь англичан и, не смея ближе подойти, выпускали несколько пуль по предполагаемому противнику и отходили назад; другие увлекались охотой за ручными страусами, за что потом приходилось платить по 75 руб. за каждого убитого. Подобные разведки в большинстве случаев производились иностранцами. Если и были в штабе кое-какие сведения о расположении противника, то они были получены от шпионов.
      Генерал Бота ³², имея в виду упорядочить службу разведывания, просил прекратить  подобные частные разведки и, собрав начальников иностранных команд, предложил им организовать один иностранный корпус под начальством выборного командира для несения службы разведывания согласно его указаний. Никто из командиров отдельных иностранных отрядов не пожелал лишиться своей самостоятельности, и идея генерала Бота не имела успеха. Напротив того, вместо объединения вследствие несогласий, происшедших между начальниками и лицами, входившими в состав их команд, из некоторых отрядов выделились отдельные самостоятельные команды. Таким образом образовался 2-й ирландский отряд под начальством прибывшего полковника Линча, а затем сформировался наш русский отряд капитана [подпоручика] Ганецкого, только что приехавшего из Франции. В состав русского отряда пока вошли 3 русских офицера: штабс-капитан Шульженко, подпоручик Августус и прапорщик запаса Диотронтов [Диатроптов— Алексей Николаевич], большинство же греки (около 12 чел.) и французы (4 чел.), перебежавшие из других отрядов. Несколько раньше образовались здесь отдельная русская команда под начальством капитана, как его здесь называют, на самом деле  адвоката, а по другим источникам провизора Николаева, состоящая из 10 черногорцев, сотника Гучкова, инженера Семенова и поручика [подпоручика] Дрейера.
      Бурские команды высылали очень мало разведывательных отрядов, которые ни разу не могли установить связи с противником.
      За время со 2-го марта только одна небольшая стычка произошла у Helpmakar, по-видимому, с передовыми частями противника, которые с небольшими потерями отступили по направлению к Ледисмиту. Буры не преследовали и связь была потеряна.
      В настоящее время буры убеждены, что англичане ушли к Дурбану и направляют свои войска или: 1. в Индию для борьбы с Россией, т.к. судя по газетам, Россия объявила войну Англии и даже прислала телеграмму об отозвании в Россию нашего отряда Красного Креста в 24 часа, или  2. в Капштадт, для сосредоточения возможно больших сил под начальством генерала Робертса.
      В виду этого многие по частной инициативе переезжают на южный театр военных действий, в Оранжевую Республику, а другие, находя, что у Glencoe делать нечего и боя не предвидется, уехали домой на отдых. Даже старший секретарь генерала Бота отправился в Преторию и домой на ферму, как он говорил, недели на три. Иностранные отряды тоже предполагают перебраться в Оранжевую Республику.
      В дополнение сведений,  ниже изложены некоторые данные об организации Трансваальской артиллерии.
      В мирное время содержится около 400 чел. полевой артиллерии и 200 чел. крепостной.
      Назначения на офицерские должности делается правительством.   По штату состоит: 1. commandant, 2. major, 1 captain, 1 first lietenant, 4. second lietenant.
      К составу артиллерии принадлежит команда военных телеграфистов из 60 человек под начальством лейтенанта, 5 интендантов, 1 начальник артиллерийского склада, 1 капельмейстер и небольшой хор музыки.
      С объявлением войны офицеров не прибавилось, но число прислуги возросло на несколько десятков человек...

      Буры впервые в истории войн применили в боевых действиях ранее лишь чисто сельскохозяйственное приспособление для ограждения пастбищ крупного рогатого скота — колючую проволоку. Первенство в этом по одним источникам принадлежало генералу Девету, а по другим — генералу Деларею ³³.
      Своеобразные заметки о тактике буров сделала в своих воспоминаниях касающихся периода марта 1900 г. и сестра милосердия Санитарного Отряда Российского Общества Красного Креста Ольга фон Баумгартен.

      Нападать открыто, действуя наступательно, бурам не под силу. Их цель ставить врага в невыгодные положения. Для этого они отбивают у англичан обозы, заставляя их по суткам голодать. Они стараются занимать позиции на вершинах гор, так, чтобы неприятель не мог их видеть. Буры, как горные животные, прячутся за скалы и утесы, переползая с камня на камень, не давая возможности врагу определить свое убежище. Они приводят этим часто англичан в обманы, особенно пользуясь их незнанием местности. С этой же целью прибегают они и к следующему приему, устраивают чучела, по которым и бьют англичане, а сами они бьют по неприятелю из засады.

      К апрелю 1900 г. восторги англичан по поводу несомненной близкой победы над врагом несколько поостыли. А в сообщениях военного представителя России в Лондоне указывались и некоторые политические причины тесного военного взаимодействия Великобритании в Южной Африке со своими колониями и, в частности, с Канадой.

      Здесь опять начинает проявляться некоторое беспокойство и сомнение в скором окончании войны. Начинают думать, что успехи английских войск далеко не были столь решительны, и что покорение Оранжевой Республики далеко не столь полное, как думали.
      Катастрофа, постигшая колонну полковника Бродвуда, у Корнспруйта, произвела здесь весьма тягостное и, в особенности, совершенно неожиданное впечатление.
      Положение Робертса в Бломфонтейне [Блумфонтейне. - прим. авт.] (с испорченным водоснабжением, без сапог, без теплого платья, без конских ремонтов, без хороших обозов) вызывает некоторые опасения; фланги небезопасны; сообщения хрупки; неприятель появляется довольно значительными отрядами во флангах и в тылу; до Претории еще 600 верст. Здесь говорят, что хотя нельзя сомневаться, что Англия одержит в конце-концов верх, тем не менее едва ли война окончится ранее ноября. А потом - трудная, опасная окуппация, которая потребует не менее 50 000 чел.
      Хотя несомненно, что Англия во что бы то ни стало хочет одержать верх и не остановится ни перед какими усилиями и жертвами дабы добиться присоединения неприятельских территорий (annexation), тем не менее здесь крайне нервно относятся ко всем сведениям, получаемым с театра военных действий; как только получаются хорошие для англичан известия, так настроение идет скачками вверх; начинают хвастать, считать успехи и победы, «дисконтировать» эти успехи, - Робертс обещает освободить Мефкинг, дать иностранным военным атташе обед в Претории и т.п. Как только дела идут хуже, так столь же быстро замечается тревога, упадок духа. Такое отношение настроения к перепитиям войны совершенно, казалось бы, не в характере англичан. Но это объясняется легко; это признак военной слабости; в своей армии, в своих генралах, в своих офицерах, в своем War Office [военном министерстве. - прим. авт.] не уверены. Кроме того есть еще одно очень любопытное обстоятельство, которое необходимо отметить: «буры чрезвычайно действуют на их воображение». Их подвижность, патриотизм, отличная стрельба, странные тактические приемы, христианское обращение с раненными, наконец, сами события войны, рассказы о бурах, письма нижних чинов с театра войны - все это придает почти легендарный оттенок бурам, и все это действует на англичан, в том смысле, что они буров иногда просто побаиваются, а потому, при неуспехах, нервничают. Кроме того, есть еще и другие обстоятельства; война выказала массу недостатков военной организации, массу ошибок, недочетов, неподготовленность, хаос всего военного дела в Англии. Здесь это хорошо сознают, и офицеры, оставшиеся здесь, говорят: «лишь бы поскорей победоносно кончилась эта война, чтобы можно было приступить к полной реорганизации и усилению армии, и поставить ее на токой же уровень совершенства, на котором стоит наш флот. Что бы с нами было, если бы противником нашим была континентальная армия!» Все это признаки военной слабости и нельзя достаточно почеркнуть тот факт, что никогда английские военные силы не были и, вероятно, никогда не будут так слабы, как теперь; теперь слабо все: и Англия, и колонии, и Индия. Но в день окончания войны будут приняты решительные меры для устранения замеченных недостатков, и через 2-3 года и Англия, и колонии и Индия значительно усилятся в военном отношении.

      Казалось бы, что в связи с победами англичан и приближавшемся захватом обеих бурских республик войсками Великобритании интерес к событиям на столь далеком театре военных действий должен был уменьшиться, однако этого не произошло.

      Секретно, Военный  министр, по Главному штабу, 6 апреля 1900 г., » 89.
      Его сиятельству графу М.Н. Муравьеву.
      Милостивый государь
      граф Михаил Николаевич.
      В виду особого военно-инженерного интереса, представляемого современной войной Англии с Южно-Африканскими Республиками, я полагал бы полезным командировать на театр военных действий двоих военных инженеров в качестве помощников наших военных агентов, полковника Стаховича и подполковника Гурко.
      Предварительно испрошения на сие высочайшего соизволения, имею честь просить ваше сиятельство не отказать уведомить меня, не изволите ли вы усмотреть каких-либо препятствий к сему с вашей стороны.
      Прошу принять уверение в совершенном моем почтении и преданности.
      А. Куропаткин.

      Военных инженеров без проволочек послали в Трансвааль.

      За военного министра, по Главному штабу, 13 мая 1900 г. » 826.
      Его сиятельству графу М.Н. Муравьеву.
      Милостивый государь
      граф Михаил Николаевич.
      С высочайшего соизволения, на театр военных действий к войскам Южно-Африканских Республик, для изучения технических сил и средств, применяемых воюющими сторонами при укреплении, обороне и атаке позиций, командируются: инженер-капитан Щеглов и 1-го саперного батальона капитан [фон] Зигерн-Корн ³⁴.
      О вышеизложенном имею честь сообщить для сведения вашего сиятельства.
      Примите уверение в совершенном моем почтении и преданности
      В. Сахаров.

      Кроме вышеназванных офицеров на Юг Африки, к англичанам, несмотря на их первоначальный отказ принять второго российского военного агента, был отправлен еще один офицер — капитан Иолшин.
      При этом посылаемых в далекие края военных инженеров формально отпускали в долгосрочный отпуск.

      Прошение капитана 1-го саперного батальона М.А. Зигерн-Корна о командировании его в Южную Африку. 5 мая 1900 г.
      Всепресветлейший, державнейший великий государь император Николай Александрович самодержец всероссийский, государь всемилостивейший.
      Просит 1-го саперного батальона капитан Михаил Антонович Зигерн-Корн о нижеследующем:
      Имея желание ознакомиться с применением полевого военно-инженерного искусства в войсках буров прошу:
      К сему:
      Дабы повелено было уволить меня в отпуск, без сохранения содержания, во все города российской империи и за границу в Южную Африку, впредь на одиннадцать месяцев.
      Город Боровичи Новгородской губернии 5 мая 1900 года.

      Любопытен и следующий документ.

      Условия командировки капитана Зигерн-Корна в Южную Африку.
      Главное инженерное управление - начальнику Главного штаба. (без даты, без подписи)
      Основания командировки.
      1. Надо просить 11-ти месячный отпуск.
      2. Будет испрошено— зачет этого отпуска за командировку.
      3. Выдача на проезд в два пути 1500 руб. Выдача в месяц, в дополнение к получаемому содержанию по 400 руб. Выдача всего этого довольствия за 6 месяцев вперед.
      4. Продолжительность командировки: все время военных действий. Если война кончится, то надо пробыть на театре войны всего не менее четырех месяцев.
      5. Основное условие:  командировка должна иметь строго лишь военно-научное значение.
      Никакого вмешательства в действия сторон не должно быть допускаемо.
      6. Во время этой командировки находиться при войсках буров, но если представится возможность и будет дано разрешение, то не запрещается переезд для осмотра и изучения и английских позиций.
      В случае осады Претории или другого пункта находиться при осажденных войсках.

      Посланные военные инженеры Щеглов и фон Зигерн-Корн на месте командировки должны были подчиняться непосредственно Ромейко-Гурко (до его отъезда на родину).
      Любопытно, что донесения военных агентов Стаховича, Потапова, Ромейко-Гурко, Миллера и Ермолова были опубликованы еще во время войны. 23 мая 1900 г. Канцелярия Вуча сообщила, что «все донесения военных агентов о военных действиях в Южной Африке разрешено печатать не секретным порядком».
Тем временем, несмотря на обильные пополнения в английских войсках и громкие победы, и в частности захват Претории — столицы Трансвааля, военные действия не шли на убыль, бои с бурскими отрядами продолжалась.

      Депеша Д.Т.С. Стааля Лондон, 7/20 июня 1900 г. » 42.
      Предположение, что буры, и после занятия Йоганнесбурга и Претории, будут продолжать военные действия, о котором я позволил себе указать в депеше от 24 мая/6 июня » 40, оказалось не лишенным основания.
      Генерал Людвиг Бота, без боя очистив столицу, отступил и занял укрепленную позицию на высотах в 15 милях к востоку от Претории на Миддельбургской дороге. Присутствие его отряда в столь близком расстоянии от главной квартиры лорда Робертса одобряло бюргеров к сопротивлению и тормозило дело разоружения населения, вследствие чего английский главнокомандующий 29 мая/11 июня решил атаковать его и после двухдневного боя принудил его к отступлению перед энергичным натиском кавалерии  генералов Френча и Яна Гамильтона и пехотной дивизии генерала Поля Карью. Потери англичан не были очень значительны, что видимо указывает на большее приобретенное опытом умение пользоваться, при движении вперед, естественными прикрытиями.
      Со своей стороны, генерал Буллер удачным обходным движением заставил неприятеля очистить Лэнгс-нек, Альмонде-нек и Драконсберг, горные проходы на границе Трансвааля и Наталя, в которых ожидали более упорного сопротивления буров. Между тем они, хотя медленно, но отступают все дальше на север к Марадодорпу, где президент Крюгер, проживая в вагон-салоне, учредил главную квартиру своего правительства.
      Бывший защитник Мэфекинга генерал Бэден-Пауэлль ³⁵, которому поручено было умиротворение Рустенбургского округа, донес о восстановлении железнодорожного и телеграфного сообщений, разрушенных бурами и о массовом разоружении населения, между прочим Ганса Эльфа и внука президента Крюгера, Пита Крюгера. В настоящее время Бэден-Поуэль уже прибыл со своим отрядом в Преторию.
      Если действия Робертса, Буллера и Бэден-Поуэлля должны быть признаны удачными и по-видимому несколько продвинули дело окончания войны, то нельзя сказать того же о лорде Метуэне, который продолжает претерпевать неудачи и частичные поражения, наносимые ему подвижным и ловким противником его де-Ветом. В течение одной недели сему последнему удалось застать врасплох и захватить в плен два английских батальона, каковое известие не применуло возобновить в печати строгую критику действий лорда Метуэна и нападки на покровительствующее ему военное министерство. Впрочем на выручку ему отправился лорд Китченер, которому удалось соединиться с лордом Метуэном близ Бредефорта и затем соединенными силами нанести бурскому отряду поражение.
      В действительности главная причина неудачи, подобных вышеописанным, заключается в самом образе ведения бурами войны, состоящего в том, что они, избегая открытого боя - и не будучи, вследствие сего в состоянии одерживать решительных побед, пользуются всяким случаем, чтобы причинять возможно больший урон неприятелю посредством партизанских набегов, разрушая пути сообщения и телеграфные линии и забирая в плен небольшие отряды, удалившись в сторону от главных сил.
      Весьма трудно сказать, сколько времени буры будут в состоянии продолжать эту тактику, но во всяком случае лорду Робертсу понадобится вся энергия, выдержка и хладнокровие, уже не раз им проявленная в течение настоящей компании, чтобы довести до удовлетворительного конца борьбу со столь своеобразным и ускользающим из рук противником.
      Примите и пр.

      К июню 1900 г. крупномасштабные боевые действия уже заканчивались и военные агенты покидали Южную Африку. В конце июля было получено разрешение на отозвание двух военных атташе, однако военных инженеров оставили на театре военных действий.

      Министерство военное, в первый департамент министерства иностранных дел, Главный штаб, Канцелярия Военно-ученого Комитета, 31 июля 1900 г., » 1238.
      Главный штаб уведомляет, что последовало распоряжение об отозвании состоящих в Южной Африке военными агентами: при великобританских войсках полковника Стаховича и при войсках Южноафриканских Республик  подполковника Гурко.
      Полковнику Стаховичу распоряжение это передано по телеграфу в Преторию.
      Подполковник Гурко, согласно его последнему донесению, находился в Бальморале, в настоящее время, по газетным известиям, уже занятом  английскими войсками. В виду сего, Главный штаб просит не отказать передать распоряжение о возвращении подполковника Гурко через подведомственных министерству иностранных дел консульских агентов; тем же путем Главный штаб просит передать находящимся при войсках Южно-Африканских Республик:  инженер-капитану  Щеглову  и  1 саперного батальона капитану [фон] Зигерн-Корну, распоряжением военного министра о продлении  пребывания   их   в  Южной  Африке  еще в продолжении  трех месяцев.
      О последующем Главный штаб просит не отказать уведомить.
      Упр. дел. г-л. Соллогуб.

      За успешное выполнение поставленных задач по наблюдению за ходом военных действий двое российских военных атташе по возвращении на родину были вознаграждены, причем подполковник Ромейко-Гурко получил следующий чин.
      Военные инженеры после возвращения из Южной Африки   получили аудиенцию у царя. Сначала подобной чести удостоился фон Зигерн-Корн.

      1-го Саперного батальона
      капитан Зигерн-Корн
      22 марта 1901 г.
      г. Боровичи

      Доношу вашему высокоблагородию, что 16 сего марта я удостоился чести сделать личный доклад о командировке моей в Трансвааль его императорскому величеству государю императору. Доклад был сделан в присутствии ее императорского величества государыни императрицы и их императорских высочеств государя наследника и великой княжны Ольги Александровны, в Царскосельском дворце и продолжался с перерывом в 1/4 часа 2  3/4 часа.
      По окончании доклада я был осчастливлен рукопожатием их императорских величеств и их императорских высочеств, при чем государю императору угодно было обратиться ко мне со следующими словами:
      «Благодарю вас за весьма интересный рассказ. Напишите все это и представьте мне через военного министра. Я буду первым вашим читателем.
      Я хочу, чтобы это прочитали и в полках».
      Капитан Зигерн-Корн.
      Отчёт З-Корна царь получил 7 января 1902 г. и написал «Я его оставляю для себя».

      Позднее со своим отчетом Николаю II представлялся и офицер Щеглов, о чем свидетельствуют выдержки из ходатайства Главного инженерного управления о награждении подполковника Щеглова за командировку в Южную Африку во время англо-бурской войны 1899 — 1902 гг.

      Главное инженерное управление — в Главный штаб. 8 февраля 1903 г.
      Преподаватель Николаевской инженерной академии военный инженер подполковник Щеглов в 1900 году был командирован на театр военных действий в Южную Африку к армии Южно-Африканских Республик. С армией генерала Бота сделал свой поход до Португальской границы [имеется в виду граница Португальского Мозамбика — прим. авт.] По отъезде президента Крюгера и отбытии в Европу всех остальных военных агентов - переехал к английской армии. Благодаря тому, что предшествовавшее пребывание в армии буров не было известно английским военным властям, подполковнику Щеглову удалось добиться разрешения главнокомандующего лорда Китченера быть допущенным во все пункты театра войны.
      Вследствие сего подполковник Щеглов объехал весь театр войны, в том числе и такие пункты (Мефкинг, аванпосты на севере), где остальные военные агенты не были. После возвращения из командировки, продолжавшейся 6.1/2 месяцев, подполковником Щегловым был представлен отчет, находящийся ныне в Главном инженерном управлении.
      Летом текущего года подполковник Щеглов имел счастье быть удостоенным представления его императорскому величеству государю императору и его императорскому высочеству государю наследнику.
      (Далее ходатайствуется о представлении Щеглова к награде орденом Св. Владимира 4 степени. Военный министр А.Н.Куропаткин накладывает резолюцию: Наградить подполковника Щеглова орденом Св. Станислава 2-ой степени.)

      Об одном из упоминавшихся выше официально посланных в Южную Африку российских военных агентов свидетельствует следующий документ.

      «Записки полковника Иолшина об англо-бурской и русско-японской войнах».
      Николай Михайлович Иолшин.[в В 1911 г. Иолшин получил чин генерала. — прим. авт.]
      Докладная записка 2 лейб драгунского Псковского полка полковника Иолшина. 10 апреля 1909 г. г. Петербург.
      (Его высокоблагородию флигель-адъютанту его императорского величества полковнику А.П. Половцеву).
      Докладываю вашему высокопревосходительству нижеследующие обстоятельства моей службы по окончании Академии Генерального штаба.
      В 1895 г., 1 сентября, я совершил на военном шаре воздушный 500 - верстный полет, из кр[епости]. Осовца под г. Вильно.
      В 1897 г. для изучения боевого дела, на практике, с разрешения военного министра, я взял 4 месячный отпуск в Грецию и был в Мато (неразборчиво) 1897 г. в Фессалии, на Фермопильской позиции и в Отрисск (неразборчиво), при сосредоточении там Греческой действующей армии, после сражения у Домокоса, а весь июнь 1897 г. пробыл в нашем экспедиционном отряде на о. Крит.
      В 1900 г. я был командирован военным министром на театр англо-боэрской войны, в английскую действующую армию, для изучении техники ведения современных войн и представления отчетов как о ходе войны, так и об состоянии английской действующей армии. Я пробыл в английской действующей армии всего 6 месяцев.
      Его высокопревосходительство генерал-адъютатнт Куропаткин остался в полной мере доволен моим отчетом, который я представил его высокопревосходительству 5 декабря 1900 г. в г. Ялте и положил на деле об зачислении меня в 4 л. Драгунский Псковский полк, резолюцию «Подполковник Иолшин представил мне прекрасный отчет».
      К сему докладываю, что высочайшее повеление о зачтении времени проведенном мною в номинальном запасе, на театре англо-боэрской войны, последовавшее в январе 1901 г., было мне занесено в послужной список только в 1907 г. и что такое штабное упущение отразилось весьма неблагоприятно на ходе (неразборчиво) моей службы, по возвращении моем из Южной Африки.
      Брат убит и похоронен в Порт-Артуре.

      Подведем некоторые итоги. Итак, Голландия сразу после начала англо-бурской войны послала к бурам четырех военных атташе и ни одного — к войскам Великобритании, за отказом последней. Россия послала столько же официальных военных представителей на Юг Африки к войскам союзников — Ромейко-Гурко, фон Зигерн-Корна, Щеглова и Иолшина, а Стаховича — к англичанам.
      Вскоре по возвращении все они (кроме Стаховича, произведенного в полковники еще в 1899 г. по отъезде в Лондон и награжденного позднее по возвращении вместе с Ромейко-Гурко), получили следующий чин и ордена.
      То же произошло и с неофициальным военным агентом «временно уволенным со службы» штабс-капитаном Потаповым и офицером-добровольцем, поручиком Едрихиным, произведенным как и Потапов при возвращении в следующее звание (небезынтересно, что оба они до поездки в бурские республики закончили Николаевскую академию Генерального штаба). Это свидетельствует об огромном интересе военного министерства к событиям крупнейших боевых действий начала XX века и техническим особенностям театра войны.
      Но вернемся к первоначальной хронологии событий.
      Когда жесточайшими мерами англичане как ожидалось, должны были сломить сопротивление партизан, то выходило наоборот — «тактика выжженной земли» порождала в ответ ненависть и желание отомстить. Так российский посол Стааль доносил министру иностранных дел в декабре 1900 г. из Лондона, что, хотя присоединение Трансвааля к британской короне состоялось, однако английское общественное мнение все чаше признавало, что необходимо договориться о мире с бурами.

      Е.Е. Стааль - В.Н. Ламздорфу
      Лондон, 6/19 декабря 1900 г.
 Оппозиция может считать, что она достигла весьма серьезного результата при обсуждении ответного на тронную речь адреса во время только что закрывшейся сессии парламента, так как она заставила правительство высказать хотя бы в общих чертах, какой политики оно предполагает держаться в Южной Африке. Несмотря на все усилия, конца войны не видно: сожжение ферм, конфискация скота и выселение женщин и детей не только не сломили сопротивление в Трансваале и Оранжевой Республике, но придали ему новую силу и даже вызвали очень серьезную агитацию Капской колонии. Такой способ ведения войны признается не только варварским, но — что гораздо важнее — не достигающим цели, и в стране все более и более распространяется убеждение необходимости более примирительных мер.
      В верхней палате маркиз Салисбюри в своих разъяснениях не пошел дальше подтверждения, что вся политика правительства заключается в присоединении Республик; он весьма резко заявил, что время окончательной организации их зависит от самих буров: оно может наступить и через несколько лет и даже через несколько поколений, лишь когда последует полное умиротворение края и примирение рас.
      Относительно будущности Республик из речи г. Чемберлена и сопровождавших его прений выяснилось прежде всего, что присоединение их Англии признается по прежнему неизбежным как консерваторами, так и либералами. Оно объявлено прокламацией лорда Робертса, которая отменена не будет...

      В своей книге, выпущенной в 1901 г., Ромейко-Гурко сделал некоторые обобщения об увиденном им в Трансваале и Оранжевом Свободном Государстве.

      Для выяснения причин одержанных бурами успехов и испытанных ими неудач необходимо принять в соображение боевые средства и боевую годность обеих воюющих сторон. Люди, которые до начала военных действий категорически заявляли, что сопротивление буров будет весьма быстро сломлено, очевидно неверно оценивали силы и средства противников. Всего более они ошибались в оценке боевой годности английских войск и, в особенности, их моральных сил, низкий уровень которых являлся одним из главных факторов, понижавших их боевую годность. С другой стороны, изучив характер местного населения и его взгляды на ведение военных действий, они не без основания полагали, что война никогда не примет народно-партизанского характера. Первые месяцы войны вполне подтвердили справедливость их предположений. Как до войны, так и в первые кампании партизанская война и ее неизбежные последствия были глубоко ненавистны простым бурам, благодаря их врожденной любви к своему имуществу. Эта черта является одной из характерных особенностей местного населения, вследствие чего им было до крайности трудно самим уничтожать то, что было накоплено в течение долгого времени, подчас ценой тяжелого труда и денежных затрат [заметим, что благосостояние буров в немалой степени было создано крайне низкооплачиваемым полурабским трудом черных — прим. авт.] Нужно было, чтобы это разорение совершено было руками вторгнувшегося противника после чего лишенным всего имущества, оторванным от своих семей бурам не было иного исхода, как сдастся на полную милость врага и вернуться на свои пепелища, которые не представляли уже никакой ценности, а требовали лишь затрат, или же продолжать борьбу до тех пор, пока наконец утомленный их упорством противник не покинет наводненной им земли. При восстановлении прежнего режима и прежнего правительства буры имели право надеяться, что оно войдет в их положение и придет к ним на помощь в деле восстановления их материального благосостояния. Иное дело, если хозяевами положения сделаются их враги — англичане.
      Неправильно так же была оценена боевая годность ополченских войск Южно-Африканских Республик. Обладая такими недостатками, при наличии коих всякая другая европейская постоянная армия давно бы рассыпалась и прекратила свое существование, как-то: полный недостаток организации, отсутствие представления о воинской дисциплине, полное неумение, а отчасти и нежелание подчиняться приказаниям и требованиям начальника, а следовательно и неспособность не только к сколько-нибудь сложному маневрированию, но и вообще к активным действиям в сфере влияния боевых столкновений, - войска эти рядом с этим обладали качествами, которые лишь в малой степени присущи постоянным войскам и которые оказали им незаменимые услуги. Начать с того, что отсутствие всякого наружного порядка для них дело обычное; издавна привыкли они, не дожидаясь приказаний, сами разбираться в окружающем их хаос, самим находить исход из него. К положительным качествам и свойствам буров надо отнести - большую выносливость и неприхотливость, если того требуют обстоятельства; способность совершать большие переходы, не подрывая сил конского состава; знание местности и умение ориентироваться на незнакомой местности; прекрасное владение ручным орнестрельным оружием; внимательное отношение к окружающей обстановке в бою и, по большей части, правильная, хотя и своеобразная оценка ее, и как следствие этого, умение обходиться без указаний начальников. Всякий бур даже гордится и хвастается тем, что «в бою всякий сам себе офицер» и, если с одной стороны — это приводило к тому, что люди отказывались исполнять приказания начальников, то, с другой — оно им помогало выходить из затруднительного положения, в крайности рассыпаясь почти поодиночке и становясь таким образом неуловимыми для противника с тем, чтобы через некоторое время снова собраться воедино. Хладнокровие и спокойствие во всех случаях и при всякой обстановке — свойства неоценимые для воина, предоставленного самому себе. Истинктивно и безотлагательно проводился за все время военных действий принцип никогда не доводить боевых столкновений до такого момента, после которого может последовать тяжелое поражение, иначе говоря, всячески уклоняться от занесенного противником удара.
      Благодаря последнему обстоятельству, можно сказать, что за целый год кампании войска союзников не подверглись ни единому серьезному поражению на поле сражения. Даже окружение и пленение отряда Кронье, не смотря на то, что оно нанесло очень сильный нравственный удар бурам, все же нельзя назвать поражением.
      Эпизод этот, подорвав до некоторой степени моральные силы оплченских команд, имел последствием обострение в людях чуткости к наблюдению за ходом боя и вообще за окружающей обстановкой в бою и к развитию еще большего опасения за безопасность пути отступления. Стойкость команд при обороне после пленения Кронье значительно понизилась, но тем более возрастала их неуловимость; с этого времени уже нельзя отметить ни одного поражения большого или малого отряда союзников. Постепенно бурские отряды развили в себе способность внезапно нападать на врага, если к этому представляется удобный случай и есть надежда без особых потерь одержать успех над ним, но вместе с тем, коль скоро перевес начинает склоняться на сторону врага, быстро уходить из-под выстрела, хотя бы ценой потери уже в то время несложного обоза.
      Проведение принципа экономии в людях с течением времени только усилилось. Если в начале кампании оно всего более вытекало из того, что людей жалели, как членов или глав семей и как необходимых работников, наконец просто как бюргеров страны, то, с течением времени, их жалели и берегли, как уже редеющих бойцов, необходимых для продолжения борьбы.
      Начиная кампанию, никому из Трансваальцев не приходила мысль, что явится возможность протянуть войну на год и более, а посему делали попытки к тому, чтобы сравнительно в которткий срок нанести врагу столько вреда и ущерба, чтобы он отказался от продолжения борьбы; кроме того, у людей, стоявших у власти, не покидала надежда на благоприятное вмешательство Европы.
      Когда вполедствии определилось, что война может затянуться, так как бюргеры продолжают упорствовать в продолжении борьбы, то всю надежду на успех начали возлагать не на поражение врага в открытом поле, а лишь на приведение его к такому состоянию, чтобы дальнейшая борьба ему стала невыносимой, чтобы запас энергии и выносливости в войсках совершенно иссяк, а равно, чтобы и центральное правительство в Лондоне, не видя конца утомительной, безрезультатной, в особенности же дорого стоящей борьбы, пришло бы к заключению о необходимости прекращения ее и изыскало бы обоюдно удовлетворяющий Modus Vivendi [Способ сосуществования]. С этого времени принцип постоянно тревожить врага, как выразился президент Стейн [Штейн] — «желание стать ему в тягость» и одновременно уклоняться от серьезных столкновений стал проводиться еще строже.

      Российский военный агент, однако, отмечал, в противовес своему предыдущему мнению, что не одни только тяжелые природные и климатические условия являлись причиной столь затяжной войны.

      Если таким образом мы видим, что Англия все еще не в состоянии подавить вооруженное сопротивление Южно-Африканских Республик, то это отчасти объясняется низкой степенью боевой годности в английских вооруженных сил и недостатком среди них талантливых начальников, ибо до сих пор на стороне англичан не выдвинулось ни одного действительно выдающегося офицера, отчасти же еще раз подтверждается, поскольку трудно против народной войны, справиться с которой и более искусные, нежели англичане, бывали бессильны.

      Скажем вкратце и о самых знаменитых вожаках бурских ополченцев. Вот как писал о них Ромейко-Гурко.

      После смерти Пита Жубера (вице-президента Трансвааля и главнокомандующего союзными войсками)  по избранию президента  на эту должность был назначен Луи Бота. Уроженец северного Наталя, он получил хорошее общее образование в высшей английской школе в Капштате и вполне воспринял все внешние проявления английской культуры, но в душе остался горячим поборником независимости своей страны, как политической, так и экономической. Более близкое знакомство с английской культурой и с самими англичанами, только усилило в нем чувство неприязни к их высокой и эгоистической нации...
      В ополченских лагерях среди простых буров он уже пользовался большим доверием как военноначальник. Доверие это, даже популярность возникли после дела под Колензо и Спионскопом, в которых приняли участие бурские коммандо, бывшие под его начальством. Хотя на исход этих боев он мог иметь только самое ничтожное влияние, но, тем не менее, по необъяснимой логике толпы, его участие в них имело огромное значение для его боевой репутации. Будучи человеком образованным, он однако никакого военного образования не получил и никогда не готовился к этой деятельности. Лишь некоторые врожденные качества помогли ему в исполнение возложенных на него обязанностей, а именно: необыкновенное хладнокровие и спокойствие, не покидавшее его и в огне, способность быстро ориентироваться на незнакомой местности и природный такт, помогавший ему ладить с окружавшими его людьми.
      После генерала Бота из числа трансваальских генералов наибольшей и вполне заслуженной популярностью пользуется генерал Деларей, победитель при Магерсфонтейне... Вскоре после сдачи Претории он получил совершенно самостоятельное поручение - отправиться в свой родной округ Лихтенбург, коего он с давних пор был командантом, и организовать там вновь команды из разошедшихся по домам буров. Пользуясь большой популярностью среди людей своего и соседних округов, ему собрать вокруг себя несколько тысяч человек и с успехом вести партизанскую войну к северо-западу от Претории, не смотря на то, что одно время его противником был один из самых популярных и энергичных, если судить по репутации, английских генералов - Баден-Пауэль, защитник Мафекинга. Генерал Деларей, человек лет 50-ти, будучи довольно состоятельным фермером, получить некоторое общее образование, а познания в военном деле приобретал на практике, принимал участие в нескольких экспедициях против чернокожих. Он один из первых [смог] понять несостоятельность, принятой в начале позиционной системы без выделения резервов, но, сознав необходимость применения более активного способа действий, считал нужным подойти к нему исподволь, так, чтобы в начале бить только наверняка для того, чтобы не скомпроментировать в глазах людей самой системы, благодаря случайной неудаче.
      Вне сомнения, наиболее выдающаяся личность, выдвинутая Англо-Трансваальской войной, это старший командант Оранжевых войск, генерал Христиан Девет. Человек средних лет, фермер среднего достатка, получивший довольно скоромное образование, он, однако, уже до войны пользовался уважением своих сограждан, будучи выбран командантом своего округа. На вид человек весьма добродушный и скромный, он под этим обманчивым внешним обликом скрывает горячий темперамент, сказывающийся в необычайной энергии, предприимчивости и находчивости. Лично храбрый, он в огне, вопреки обычаям буров, бравирует опасностями, чем невольно импонирует своим людям. Его часто можно видеть разъезжающим на белом коне вдоль линии траншей или по гребню холма, что притягивало на него огонь неприятельских орудий. Неудивительно, что о его личности, как о каждом народном герое, слагаются легенды. Ныне же своею личностью он не только импонирует своим людям, но и противнику, для которого является настоящей грозой; говорят, что английские генералы считают для себя за честь, если они имели дело с Деветом, даже когда оно окончилось неудачей.
      Первое дело, выдвинувшее имя его из ряда других командантов Оранжевой Республики, - это захват продовольственного транспорта 15 февраля [1900 г.] на реке Рит (приток Модера) в непосредственной близости от всей армии лорда Робертса, захват, который мог бы иметь огромные последствия, если бы такая же деятельность была проявлена бурскими отрядами, стоявшими у Колсберга,  в  направлении  на  Де-Аар, в тылу войск лорда Робертса. С занятием англичанами Блюмфонтейна он ставил себе целью действовать на фланге и в тылу английской армии и при этом развивает необычайную подвижность и деятельность, которые с течением времени не только не ослабевают, но даже становятся все более и более интенсивными. Лишенный базы, не находя в стране продовольствия и боевых припасов, он принужден был для удовлетворения потребностей своих  войск  брать с бою воинские поезда  и  обозы  противника.С тех пор его войска имели только один источник для пополнения своих запасов — склады и транспорты противника.

      Страшное впечатление на общественное мнение многих стран произвели впервые в истории человечества открыто применённые концентрационные лагеря.

      Выписка из частного письма надв. Сов. Боткина
      Брюссель 15 июня 1901 г.
      Прилагаемый фотографический снимок с умирающего с голоду бурского ребенка сделан англичанкой в бурском лагере женщин и детей под Блюмфонтейном. Как  ужасно живется этим несчастным на английских хлебах.
      В Оранжевой Республике таких лагерей 19 (Refugees Camps) с 32 445 женщин и детей. В Трансваале — 25 000 душ томятся в таких же лагерях (эти цифры относятся к 1 мая 1901 г. С тех пор много перемерло с голоду и холоду). Крайне интересный и ужасный по своим данным отчет  Miss Emily Hobhouse ³⁶, представленный комитету of the Distress Fund for South African Women and children [Фонд нуждающихся южноафриканских женщин и детей ].
      Отчет был напечатан в ограниченном количестве экземпляров в Лондоне, но теперь трудно найти хоть один экземпляр. Правительство забрало все с целью уничтожить их.
      Miss E. Hobhouse находится в Лондоне в настоящую минуту, но ее никуда не пускают и не дают возможности читать публичные лекции. Отчет — душераздирающий. Порции, отпускаемые на человеческую душу в этих лагерях, так малы, что не могут прокормить и насытить самого малого ребенка, уже не говоря о прочих невозможных условиях жизни.
      Не удивительно, что и смертность невероятная — почти 50% между детьми, а дети моложе двух лет, как уже сказано, все перемерли.
      Как долго еще могут продержаться Л. Бота, Девет и их сподвижники — трудно сказать. Все будет зависеть от того, на сколько времени хватит провианту и амуниции и будут ли удачные захваты этих продуктов. В этом отношении вторжение в Капскую землю может принести пользу. Насчитывает около 5000 буров, вошедших в Капскую землю. В Трансваале трудно воевать — пустыня, все сожгли англичане, нет ни одной фермы. Все же есть надежда, что буры будут держаться и что конец еще не настал.

      Приведем еще один документ, отправленный российским послом из Лондона вскоре после подписания 31 мая 1902 г. ³⁷ мирного договора англичан с бурами.

      Е.Е. Стааль - В.И. Ламздорфу.
      Лондон 22 мая/4 июня 1902 г.
      Условия сдачи следующие: бурские войска положат оружие и прекратят сопротивление королю. Бюргеры на театре войны, а равно находящиеся в плену, примут присягу подданства и затем будут водворены в места своего жительства, за исключением тех, которые полевым судом будут признаны виновными в действиях, противных законам войны, и приговорены к лишению свободы и имущества. Английский язык будет официальным в Южно-Африканских владениях короля, но голландский язык будет преподаваем в школах детям, родители которых этого пожелают, и может быть употребляем в судах в тех случаях, когда это будет признано полезным для отправления правосудия. Для защиты от туземцев бурам дозволено будет сохранить свои винтовки по особым разрешениям. Военное управление будет заменено гражданским, как только обстоятельства это позволят, а впоследствии будет введено самоуправление с предварительными обсуждениями. Освобождение туземцев отложено до введения самоуправления. Никаких налогов для покрытия военных издержек не будет возложено на недвижимую собственность в Трансваале и колонии Оранжевой реки. В каждом округе Трансвааля и колонии будет учреждена комиссия, в которой будет участвовать местное население под председательством судьи или другого должностного лица и который займется водворением бюргеров в их жилища для снабжения их средствами к жизни. Для этой цели Великобританское правительство предоставляет в распоряжение комиссии 3 000 000 ф. ст. ³⁸, и, кроме того, будет сужать суммы без процентов в течение двух лет, а по прошествии этого срока по расчету 3 % годовых.
      Что касается восставших жителей Капской колонии и Наталя, то с ними будет поступлено согласно распоряжению властей по местным законам, причем правительство Капской колонии отказалось от применения  смертной  казни,  тогда  как  правительство Наталя  до сих пор не приняло на себя такого обязательства ³⁹.

      Мирный договор был подписан лишь 31 мая 1902 г. Буры потеряли 4 тыс. убитыми и до 28 тысяч умершими в концлагерях и от 14 до 20 тысяч черных слуг буров так же погибли от нечеловеческих условий содержания. Всего в концлагерях содержалось по последним данным до 114 тысяч бурских женщин и детей. Англичане потеряли во время боевых действий более 21 тысячи человек (в основном умерших от болезней).
      А год спустя поступило сообщение из Лондона, содержавшее некоторые выводы англичан о прошедшей войне.

      Депеша Ст. Сов. Поклевскаго-Козелла, Лондон,
      27 августа/9 сентября 1903 г., » 69.
      Наступившее после закрытия парламентской сессии полное затишье в политической жизни страны было прервано на днях опубликованием Отчета королевской комиссии об Южно-Африканской войне, один экземпляр коего имею честь препроводить на усмотрение вашего сиятельства.
      Назначение комиссии, во главе коей находился бывший вице-король Индии лорд Эльгин («ord Elgin), состоялась под давлением общественного мнения и в силу обещания, данного правительством после крупных неудач, постигших английское оружие в самом начале последней войны.
      Не вдаваясь в оценку ведения военных действий комиссия поставила исключительно своею задачей выяснение, путем допроса возможно большого числа причастных к войне лиц, степени подготовленности армии и целесообразности ее организации.
      Добытые и опубликованные ныне результаты этого исследования поистине поразительны. Оказывается, что не существовало никакого плана кампании и генералы, последовательно посылаемые командовать армией в Южной Африке, не получали ни инструкции, ни указаний. Штабная часть, импровизированная лишь после объявления войны, действовала крайне плохо. В запасе не имелось походных мундиров, седел, хороших сапог. Винтовки оказались плохо пристреленными и громадное количество патронов негодными. Кавалерийских шашек, вообще очень дурного качества, было в запасе всего 80 штук. По мнению комиссии, положительно ничто не было вперед обдуманно.
      При таких обстоятельствах, мне кажется трудно поверить, чтобы Великобританское правительство сознательно старалось вызвать Южно-Африканские Республики на войну. Приходится скорее согласиться с мнением, что оно не верило в возможность войны и надеялось на уступчивость президента Крюгера, ультиматум коего явился большой неожиданностью.
      Хотя выбранный правительством момент для опубликования рапорта комиссии и ограждает его от нападок в парламенте, но зато вся пресса обсуждает деятельность военного ведомства, энергично требуя коренного его преобразования. Газеты обвиняют в неуместности и неспособности лиц, на коих падает ответственность за неподготовленность армии, и в их числе видное место предоставляется маркизу Лансдоуну, бывшему военным министром в начале англо-бурской войны.
      Негодование и тревога, охватившая общественное мнение Англии, вследствие этих разоблачений, заставляют ожидать, в недалеком будущем, серьезных реформ в организации War Office и в высшем командовании Великобританской армией.
      С глубоким почтением, и пр.

____________________________________________________

¹ Имеются в виду выходцы из Голландии, основавшие в середине XVII в. колонию Мыса Доброй Надежды — базу для стоянки кораблей на полпути из Европы в Индию. Называли себя бурами (что означает по-нидерландски — крестьяне), впоследствии — африканерами (африкандерами), т.е. африканцами.

² Стааль Егор Егорович (1824 —1907), российский дипломат, посол в Англии в 1884-1903 гг.

³ Джеймсон Леандр Стар (1853 1917) — южноафриканский государственный деятель, врач по образованию. Родился в Англии. В Южной Африке с 1878 г. Друг и сподвижник С.Родса. В конце декабря 1895 г. — начале января 1896 г. руководил неудавшимся военным нападением вооруженного отряда принадлежавшего частной английской горнорудной компании на Трансвааль с целью захвата золотодобывающего района. (Набег Джеймсона 1896 г.) Родс Сесиль (1853 —1902) — горнопромышленник и политический деятель. В его честь были названы две английские колонии — Северная Родезия (ныне — Замбия) и Южная Родезия (ныне — Зимбабве). Основал и возглавлял крупнейшие в Южной Африке алмазо и золотодобывающие компании — «Де Бирс» (по названию одноименной бурской фермы) и «Голд филз ов Саус Эфрика» (Золотые поля Южной Африки), в 1890 —1896 гг. — премьер-министр Капской колонии, один из главных организаторов англо-бурской войны.

⁴ Трансвааль (официальное название — Южно-Африканская Республика), основан бурами, переселявшимися из-за недостатка пастбищных земель и притеснений со стороны англичан из Капской колонии в междуречье Вааля и Лимпопо с середины 30-х гг. XIX в. Республика провозглашена в 1856 г., аннексирована Англией в 1877 г., но после восстания 1880 —1881 гг. вновь обрела независимость, окончательно присоединена к Британии 1 сентября 1900 г.

⁵ Имеется в виду политическая поддержка Германией Трансвааля во время «Набега Джеймсона». Кайзер Вильгельм II направил президенту Трансвааля Паулусу (Полю) Крюгеру телеграмму, в которой поздравлял буров с победой, что привело к ухудшению англо-германских отношений.

⁶ Мильнер (Милнер) Альфред (1854 —1925) — верховный комиссар Южной Африки в 1897 — 1905 гг. Консерватор, сторонник войны за захват бурских Республик. Капская колония — первая английская колония на Юге Африки захваченная у Голландии в ходе наполеоновских войн. В 1854 г. получила самоуправление. Чемберлен Джозеф (1836 —1914) — министр колоний Великобритании в 1895 — 1903 гг., один из организаторов англо-бурской войны. Консерватор (с начала 1890-х годов). Гошен Джордж Иоахим (1831 — 1907) — первый лорд адмиралтейства в 1895 — 1900 гг.

⁷ Лондонская конвенция 1884 г. ограничивала независимость Трансвааля. В соответствии со ст. 4 бурское государство не имело право заключать договора с другими государствами (кроме Оранжевого Свободного Государства), ст. 6 запрещала аннексировать северные территории. Впрочем буры считали, что конвенция дает им полную независимость, но британское правительство утверждало, что наличие этих статей свидетельствует о сохранении английского сюзеренитета.

⁸ Оранжевая Республика (Оранжевое Свободное Государство) была создана бурами в бассейне рек Оранжевой и Вааля и официально признана Великобританией в 1854 г.

⁹ Имеется в виду первая англо-бурская война 1880-1881 гг., в результате которой Англия признала независимость Трансвааля.

¹⁰ Речь идет о победе африканерской партии на выборах в Капский парламент в 1898 г.

¹¹ Уитландеры (уитлендеры, ойтландеры) — европейцы, в основном лица британского происхождения, переселившиеся в Трансвааль после открытия в 1886 г. месторождений золота.

¹² Британская привилегированная Южно-Африканская компания основана С. Родсом в 1889 г. для распространения английского влияния на области к северу от Трансвааля.

¹³ Ермолов С.Н. — военный агент при российском посольстве в Лондоне с 1891 г., позднее — генерал.

¹⁴ Буллер Редверс Генри (1839 —1908) — английский генерал. Участвовал в англо-зулусской войне (1878 — 1879). В 1899 г. назначен главнокомандующим английскими войсками в Южной Африке, но, разбитый 15 декабря у г. Коленсо, сдал командование лорду Робертсу, оставив за собой командование войсками Наталя. В 1901 г. был вынужден уйти в отставку.

¹⁵ Фольксраад (фолксраад) — название парламентов Южно-Африканской республики и Оранжевого Свободного Государства.

¹⁶ Имеются в виду Преторийская (1881) и Лондонская (1884) конвенции, по которым Великобритания признавала независимость Трансвааля.

¹⁷ Сахаров Виктор Викторович, в то время генерал-лейтенант, заместитель начальника Военно-ученого комитета Главного штаба (этот комитет помимо прочих вопросов занимался и военной разведкой).

¹⁸ Имеется в виду Испано-Американская война 1898-1899 гг.

¹⁹ Имеются в виду победа бурских войск в войне с Англией 1880 —1881 гг. и подписание Преторийской и Лондонской конвенций.

²⁰ Сользбери (Солзбери), Роберт Артур Толбот (1830 — 1903) — премьер-министр Великобритании в 1895 — 1902 гг.

²¹ Миллер Евгений Карлович (1867 — 1939), позднее генерал-лейтенант; в 1892 г. закончил Николаевскую академию Генерального штаба, в 1898 — 1907 гг. — военный атташе (агент) в Бельгии, Голландии и Италии. В 1912-1914 гг. — начальник штаба Московского военного округа. В Первую мировую войну — начальник штаба 5-й армии, командир корпуса. В апреле 1917 г. арестован солдатами за сопротивление неумелым реформам Временного правительства в армии, а с осени того же года назначен тем же Временным правительством представителем ставки при итальянском главном командовании. Участвовал в Гражданской войне. С января 1919 г. — генерал-губернатор Северной области, а в мае 1919 г. назначен А.В.Колчаком главнокомандующим войсками Северной области. После поражения белых и их западных союзников в 1920 г. перебрался сначала в Норвегию, а потом во Францию. Там с 1930 г. становится начальником Русского Общевойскового Союза (РОВС). 22 сент. 1937 г. был похищен в Париже агентами НКВД и тайно вывезен в СССР, где содержался в камере Лубянской тюрьмы под именем Петра Васильевича Иванова. Был расстрелян 11 мая 1939 г.

²² Претория — столица Трансвааля.

²³ Подполковник (позднее — генерал от кавалерии) Ромейко-Гурко (Гурко) Владимир Иосифович (1863 — 1937 гг.) — сын генерал-фельдмаршала Гурко, героя Русско-Турецкой войны 1877 — 1878 гг., прославившегося обороной Шипки и взятием Софии. Закончил Николаевскую Академию Генерального штаба, в 1900 г. был военным агентом России при армии буров, позднее участвовал в русско-японской войне 1904 — 1905 гг. С 1911 по 1914 гг. командовал 1-й кавалерийской дивизией (ее нынешними аналогами по своему значению являются Кантемировская или Таманская дивизии). Во время Первой мировой войны командовал  6-м армейским корпусом, потом 5-й и особой армиями, с октября 1916 г. по февраль 1917 г. исполнял обязанности начальника штаба Верховного Главнокомандующего. После Февральской революции командовал войсками Западного фронта, в мае 1917 г. за критику Временного правительства и монархические взгляды сначала понижен в должности до начальника дивизии, в июле — арестован за переписку с царем и в августе 1917 г. был выслан за границу. В 1919 г. отказался возглавить войска белой гвардии на Севере. Написал несколько книг и брошюр с размышлениями о русской революции, в частности «Царь и царица». Скончался в эмиграции в 1937 г.

²⁴ Генерал-лейтенант Соллогуб Василий Устинович был в то время начальником Военно-ученого комитета Главного штаба.

²⁵ Жубер (Joubert) Петрус Якобус (1834-1900), главнокомандующий армией Трансвааля в 1880-1900 гг., с 1898 г. - вице-президент Трансвааля.

²⁶ Робертс Фредерик (1832 — 1914) — английский фельдмаршал. Принимал участие в подавлении индийского восстания (1857), в абиссинской экспедиции (1867 — 1868), афганской войне (1878 — 1880). Позднее, с декабря 1899 г. по конец 1900 г. — главнокомандующий английскими войсками в Южной Африке.

²⁷ Киченер (Китченер) Горацио Герберг (1850 — 1916) — английский военный и колониальный деятель. В 1899-1900 гг. начальник штаба британских войск в Южной Африке. В 1900 — 1902 гг. главнокомандующий английскими войсками в Южной Африке. В 1914 — 1916 гг. военный министр Великобритании.

²⁸ Гелиограф (сигнальный) - аппарат служивший для разговора на далекие расстояния с помощью отражения солнечных лучей от зеркал на расстояние до 60 и более километров. В начале XX века, еще до использования радиосвязи гелиограф по своей простоте имел ряд преимуществ перед телеграфом.

²⁹ Станковый (на треноге) пулемет Максима изобрел в 1883 г. американский конструктор Хайрем Стивенс Максим (1840 — 1916). Кроме пулемета он создал автоматическую винтовку и автоматическую пушку. В 1888 г. совместно с английским промышленником Т.Норденфельдом основал в Германии в 1888 г. завод скорострельных пушек. Пулемет Максима широко применялся в первую и вторую мировые войны.

³⁰ Де Вет (Девет) Кристиан Рудольф (1854-1922) - крупный фермер, политический деятель Оранжевого Свободного Государства, генерал, в то время один из известнейших партизанских командиров. Активный участник англо-бурских войн 1880-1881 и 1899-1902 гг. и вооруженного восстания в 1914 г.

³¹ Командо (comando) как широко распространенный термин, обозначающий небольшой по численности, но хорошо подготовленный диверсионный отряд, по некоторым данным, имеет свое начало во времена англо-бурской войны. Рядовые бойцы подобных подразделений именуются командос.

³² Бота Луис (1862 — 1919) — бурский генерал, политический и государственный деятель. Один из руководителей партизанских отрядов и главнокомандующий бурскими войсками Трансвааля в 1900 г. Позднее, в 1907 — 1910 гг. — премьер-министр Трансвааля. В 1910 — 1919 гг. — премьер-министр британского доминиона Южно-Африканский Союз.

³³ Деларей (де ла Рей) Якоб (1847 — 1914) — бурский генерал, политический деятель, фермер. Член фольксрада Трансвааля, политический противник президента Крюгера. Известный партизанский командир во время англо-бурской войны. В 1907 — 1910 гг. — депутат Законодательной ассамблеи Трансвааля, член Национального Конвента в 1908-1909 гг. Сенатор ЮАС. Случайно убит во время антиправительственного мятежа буров в 1914 г.

³⁴ Фон Зигерн-Корн Михаил Антонович, род (2.2.1858). Вероисповедание римско-католическое. Окончил Николаевское Инженерное училище. Холост. Командирован в Африку 10 мая 16 ноября 1900 г. Полковник с 1906 г. Участвовал в кампании 1904 — 1905 гг.
Сведения из: «Список полковников по старшинству на 1 ноября 1906 г.» СПб. 1907 г.
Зигерн-Корн находился в войсках буров до ноября 1900 г. После возвращения из Южной Африки написал большой отчет о своей командировке, который преподнес Николаю II. Отчет оформлен в виде книги «Англо-бурская война. От сдачи Претории бурами до отъезда президента Крюгера в Европу».

³⁵ Бэден-Поуэль (Баден-Пауэлл), Роберт Стефенсон (1857 — 1914), в то время полковник, позднее генерал, участник английских кампаний против ашанти (Западная Африка) в 1895 г., в Матабелеленде (нынешнее Зимбабве) в 1896 — 1897 гг. и англо-бурской войны 1899 — 1902 гг. Прославился командованием гарнизона города Мафекинга, окруженного бурами в течение более 200 дней, во время которого для вспомогательных и разведывательных операций широко применял молодежь допризывного возраста. В дальнейшем стал широко известен, как основатель скаутского движения.

³⁶ Гобхауз Эмилия (1860 — 1926) — английская общественная деятельница. Во время англо-бурской войны выступила организатором кампании за помощь бурам, интернированным в концлагерях. Посетила Южную Африку в 1900 — 1901 гг. После 1902 г. оказывала помощь бурским руководителям Трансвааля в установлении контактов с английскими либералами. Автор ряда пацифистских книг.

³⁷ Мирный договор между Великобританией, с одной стороны и Трансваалем и Свободным Оранжевым Государством — с другой, заключен 31 мая 1902 г. в Ференихинге. Бурские Республики превращались в английские колонии. В 1910 г. четыре колонии на Юге Африки (Капская, Наталь, Трансвааль и Колония Оранжевой реки) были объединены в доминион — Южно-Африканский Союз, просуществовавший до 31 мая 1961 г., когда была провозглашена Южно-Африканская Республика.

³⁸ Англия заплатила бурам в общей сложности более 9 млн. фунтов компенсации за ущерб, причиненный английской «тактикой выжженной земли» (война обходилась куда дороже — более 1 миллиона фунтов в неделю, что в переводе на современные деньги составляет до миллиарда фунтов стерлингов).

³⁹ Буры — жители Капской колонии и Наталя, участвовавшие в восстании против англичан во время англо-бурской войны были пожизненно лишены некоторых гражданских прав, в частности, права голоса на выборах в местный парламент.